Штормовое предупреждение

Я достал верхнюю, отряхнул сухую земляную пыль и продемонстрировал Мортиросову: ШТАБЪ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ ЮГА РОССИИ. А ниже, каллиграфическим почерком: «Учетно-регистрационные карточки офицеров Генерального Штаба, служащих в Красной Армии».

Повторить выражение, слетевшее с уст Гагика Мортиросова, я не берусь.

Когда мы с Мортиросовым выносили папки к центральному входу, появился заспанный комендант.

– Господа, граждане, вы как…. Что происходит?

– Не беспокойтесь, любезнейший. – Понизив голос до интимного шепота, я подошёл к нему поближе и показал надпись на верхней папке из стопки у меня в руках. – Строго между нами: эти штабные документы ни в коем случае не должны попасть в руки – ну, вы понимаете, кого.

– Как, они были здесь? У меня? В «Бристоле»? – только и спросил комендант, стряхивая остатки сна.

– В подвале. Чудо, что до них матросня не добралась.

– Господи, сохрани… – Комендант искренне перекрестился.

– Мы их с сослуживцем перевезём в надёжное место.

– Да-да, конечно, – согласился комендант и придержал подпружиненную дверь, выпуская Мортиросова.

– И переправим куда надо, – сказал я всё так же шёпотом, выходя следом.

Транспорт и впрямь оказался неприметным: ни дать ни взять – обычный городской извозчик. А в слабом предутреннем свете, да ещё и на расстоянии комендант, прилипший носом к стеклу окна, наверняка не опознал чекиста, хотя не раз и не два, как я узнал позже, видел его – во время спецопераций в «Бристоле».

Вернулся в гостиницу я через час, ещё немного поспал и привёл себя в порядок перед назначенной встречей.

Приятное знакомство

Нина Лаврова оказалась интересной молодой шатенкой, одетой не вызывающе, со вкусом и слегка англетизированно. Сидели они с Машей – та ещё и не сняла кружевной передничек горничной, – за столиком у окна, поодаль от буфетной стойки. На их столе – два пустых стакана и пустое же блюдце.

Увидев меня, Маша защебетала:

– Вот, Ниночка, Алексей Степанович, вам непременно надо познакомиться, и у него для тебя выгодное предложение.

– Очень приятно, Нина…

– Георгиевна.

Вежливо, но сухо. И щёчки чуть порозовели. Что ж, причина совершенно понятна.

– И моё предложение отнюдь не затрагивает вашу скромность, – я это сказал с лёгкой улыбкой. – Машенька немного неловко выразилась.

Маша похлопала ресницами, пытаясь понять, что она не так сказала, а потом просто встала и сделала ручкой:

– Ой, ну да вы сами разберётесь. А мне пора – работа. – И убежала, едва выслушав от меня: «Спасибо, голубушка».

– Вы меня заинтриговали, Алексей Степанович. – Милые глазки Нины заметно потеплели. – Что же это за предложение такое?

– Позвольте вас угостить, чем «Бристоль» послал, – улыбнулся я ей и подозвал официанта. – За сим ранним обедом и переговорим.

– Благодарю. Это несколько неожиданно…

Она подразумевала, что принимать угощение от малознакомого человека не совсем, мягко говоря, прилично – хотя и выбрала обтекаемую реплику. С тем, чтобы определить, понял ли я и как отреагирую на это.

Я понимающе улыбнулся и, глядя в глаза, мягко сказал:

– Полноте, Нина Георгиевна, что за разговоры натощак? Мне тоже недремлющий брегет уж прозвонил обед.

Тут как раз подбежал официант и поклонился – совсем как «в старые добрые времена».

– Чего изволите-с откушать?

– Если дама не возражает – нам обоим бульон, стейк средней прожарки и какой-нибудь десерт к чаю.

– Прекрасный выбор. У нас по случаю ещё осталась бутылочка «Шато-Икем»…

Мы с Ниной переглянулись и сказали одновременно:

– О нет, в другой раз. – И как-то сразу непринуждённо рассмеялись.

– Маша мне второпях сказала, – всё ещё улыбаясь, произнесла Нина, когда официант удалился, – будто вам требуется репетитор английского? Для супруги?

– Она так сказала? Милая простушка. Нет, я не женат.

– Так она неправильно вас поняла?

Кажется, Нина опять начала волноваться. Следовало её успокоить. И найти возможности для дальнейшей разработки, поскольку предположения, возникшие после вчерашнего разговора с горничной, начали приобретать конкретные и весьма милые черты.

– В сущности, всё верно. Мне предстоит ответственная командировка, а мой английский несколько хромает. I have not enough possibility to practices’[5].

– За время работы в английском консульстве у меня было достаточно времени и возможностей попрактиковаться и в деловой, и в разговорной речи, – кивнула Нина. – Если вы располагаете возможностью…

– Время занятий и материальную сторону вы сами назначите – после десерта. Я в экономической комиссии, равно и в представительстве Внешторга, по командировке загружен нечрезмерно. Зато, кстати, вполне могу при необходимости оказать содействие… помочь «нашим людям». Многим сейчас приходится нелегко. Маша обмолвилась, что у вас, простите за бестактность, проблемы с матушкой?

– Теперь уже нет. – Голос Нины чуть дрогнул. – На той неделе будет сорок дней, как…

– Простите великодушно. И примите мои самые искренние соболезнования.

Нина посмотрела мне в глаза и медленно кивнула.