Штормовое предупреждение

– Я у неё в доме служила, пока британское консульство располагалось в Севастополе. Вот уж где всё «по шнурочку» было, чтоб ни пылинки, ни пятнышка, мажордом у них ну сущий дракон. А уж как надобно господам за столом прислуживать – так меня неделю натаскивали.

– Зато усвоили английский этикет и запомнили светские манеры, – сказал я благожелательно. И добавил: – And what about the your language? Are you better in English?[4]

– Что-что? Это вы об английском? Да нет, только отдельные слова – ну, сорри, плииз. Вот госпожа Нина… то есть Нина Лаврова, она была у них секретарем и переводчиком, – так вот, Ниночка просто замечательно знает языки. У неё было так тяжело с матерью…

– Вы так хорошо знаете её семейное положение? – спросил я, отметив про себя, что с упомянутой дамочкой – секретаршей и переводчицей в английском консульстве! – очень даже неплохо бы познакомиться.

– Ой, простите, ваше благородие. – Маша, видимо, не совсем верно поняла мою интонацию. – Я просто…

Следовало поддержать доверительный тон разговора, и я как мог теплее улыбнулся.

– Что вы, голубушка, я же понимаю – женская дружба. А обращаться лучше по имени-отчеству, хотя полагаю, что у этих стен красных ушей нет.

– Бог миловал. Сейчас здесь совсем другие люди в нумерах. Это в прошлую зиму – у нас здесь и матросня, и солдаты эти во всех нумерах стояли, спали вповалку, буржуйки понаставили, хоть сами отопление и попортили, уголь из котельни выгребли, какие-то бумаги из подвала таскали на растопку…

Сей словесный поток был небезынтересен, особенно насчёт «бумаги из подвала», но сейчас меня в первую очередь интересовала переводчица.

– Так что госпожа Лаврова?

– Так мы теперь – Нина ведь осталась в Севастополе – и вправду стали вроде подруги, хотя она из благородных и такая учёная. А что?

– У меня не праздный интерес, – импровизировать пришлось на ходу. – Мне… то есть моей жене – она скоро приедет – нужно серьёзно усовершенствовать языки. Предполагается командировка… Туда. – И я кивнул в сторону Запада.

Упоминание о мифической жене было не излишним: деловая встреча с заботливым семьянином едва ли смутит порядочную женщину. А что Нина Лаврова именно такова, логично предположить: на ответственную работу в английское консульство сомнительных особ не взяли бы.

– Так что, голубушка, найдите возможность познакомить меня с госпожой Лавровой. Полагаю, дополнительный заработок ей не окажется излишним?

– Конечно же хоть завтра – она как раз собиралась зайти ко мне.

Тут Маша замялась и даже чуточку покраснела и сказала, чуть запинаясь:

– Понимаете, ваше… не обессудьте, Алексей Степанович… В нашем буфете для своих, ну, не так дорого и без карточек, вот мы и встречаемся к обеду. Но вы ведь…

Можно было не продолжать – причина смущения горничной была совершенно очевидна. Заработки у них, да и у всех пока, не очень, – ну а я, щедрый командировочный, в состоянии заплатить за обед и не только.

– Прекрасно. Не возражаете, если я вас угощу?

– Как-то не совсем удобно…

– Пустяки, право. В гостиничном буфете – во сколько?

Прогулки не без пользы

Через некоторое время я с небольшим бюваром больше для виду, чем для дела, выбрался из номера. Следовало встретиться с прикомандированным ко мне оперативником и посмотреть конспиративную квартиру, снятую где-то неподалёку.

Комендант, всё так же за стойкой портье, с очевидным неудовольствием заполнял какую-то обширную ведомость.

– Нет, вы только подумайте, уважаемый, – отреагировал он на моё сочувственное слово, – в гостинице три четверти всяких мандатников, не платят, да ещё обслугу обижают, в городе бумаги не хватает, газеты чуть ли не на оберточной печатают, а для этой бюрократии – пожалуйста!

– То ли ещё будет, – вовсе не желая оказаться пророком, но, чтобы поддержать своё реноме, заявил я. – Впрочем, не только в сей несчастной стране едва из пелёнок с бюрократией проблемы, но и в старых-добрых европейских странах. А вы-то как с бумагой, то есть, как говорят новые назначенцы, с её «наличием отсутствия» справляетесь?

– Да я-то ничего, слава богу, в приснопамятные времена отпечатали с запасом бланки меню – оптом ведь дешевле выходило, – так до сих пор запасу хватает. Меню ведь три года как ни к чему, какой уж тут выбор.

– А «мандатники» на растопку бумагу из подвала таскают, – с невинным видом поддакнул я.

– Уже всё, хватит им шалить. Пожару только не хватало. – Комендант явно был рад возможности отвлечься от постылой ведомости. – Велел я запереть подвал на вот такой амбарный, Гришка коридорный принёс.

– Его замок, у него и ключ, – будто рассуждая вслух, сказал я и вытащил портсигар. – Угощайтесь. Фабрики Местаксуди, говорят – отменного качества.

Комендант ловко вытащил папиросу, но не закурил: понюхал – «Дюбек», что и говорить, – и припрятал папиросу под стойкой.

И спросил, с тоскою глянув на незаполненную ведомость:

– А сам Местаксуди небось уплыл с эскадрой?

– Из Керчи, говорят. Меня это не слишком удивляет… Всё, у меня дела, адью.