Штормовой прилив

– На западном побережье континента замечены драконы, ваше величество, – доложил немолодой уже генерал. – Корабли атакованы, товар пропал, а в припортовых городах царит паника.

– Что ж, кажется, наши секреты раскрыты, – произнёс Император.

– Неизвестно, сколько людей видели их, – продолжил генерал.

– Отправляйте войска к границам Обожжённых республик и ждите дальнейших приказов, – велел правитель страны. – Возможно, историю контролировать мы более не в состоянии, зато можем контролировать земли.

В отчаянии Сребротуман сжал кулаки. Разговор о драконах пришёлся некстати.

– Ваше величество, – обратилась Посланница де Вриз. – Очевидно, драконы важны, но на Владибогдане случилось нечто ужасное. Мы потеряли более половины студентов и амулет «Огненной пытки», а Фельгенхауэр насмехается над нами из своего укрытия в славонских лесах! Кто-то должен заплатить за предательство!

Кучка придворных одобрительно разразилась аплодисментами.

– Где сейчас ординарий Ширинов? – спросил Император после долгой паузы.

– Убит Стейнером Вартиаиненом на пляже Циндерфела, – ответила Посланница. – Сребротуман был самым высокопоставленным членом Святейшего Синода на острове.

– Сребротуман. – Тиран улыбнулся. – Значит, послушники по-прежнему раздают псевдонимы своим наставникам.

Так и есть.

– Как ваше имя, экзарх?

Много лет я не носил иного имени, ваше вел…

– Назовись! – взревел Император.

Пыль – моя фамилия. Родители назвали меня Серебрием из-за светящегося ореола, которым я окутан с самого детства.

– Серебрий Пыль. – Глаза его расширились от удивления.

На долю секунды ментальный барьер Императора ослаб, и Сребротуман изумился чувству потрясения, которое исходило от собеседника. И не только потрясению, но и страху.

– Серебрий Пыль? – Рот правителя страны изогнулся в насмешке. – Вы явились сюда, чтобы высмеивать меня в собственном дворце?

Посланница де Вриз выглядела озадаченной.

Не хотел вас обидеть.

– Серебрий Пыль означает «серебряный туман» по-сольски.

Мои родители были кочующими спригганами из Шанисронда. Прежде чем поселиться в Карелине, они взяли фамилию Пыль, которая являлась для них предметом гордости.

– Серебрий Пыль. – Император выплюнул слова с отвращением, как проклятие.

– Мне это имя незнакомо, ваше величество, – отозвалась Посланница де Вриз, стремясь принять участие в разговоре.

Император горько улыбнулся, затем медленно поднялся на трон, будто им овладела непреодолимая усталость. Заняв место, он пристально посмотрел на Сребротумана.

– Знавал я Серебрия Пыль, но тогда и Империи не было. Много десятилетий назад. Вы – не он. Серебрий Пыль давно мёртв.

И всё же вы сами живёте веками, ваше величество. Нет в этом мире ничего невозможного.

Император не стал произносить следующую фразу вслух, спроецировав вопрос Зоркому в сознание посредством колдовства.

Значит, у вас есть другой Пепельный клинок?

Сребротуман не ответил. Он давно слышал о выпивающем жизнь кинжале, но никто никогда не упоминал, что у оружия имелся близнец.

Неожиданно в задней части зала распахнулись двери, и на пороге появился посыльный, покрытый пылью с головы до ног.

– Экзарх Зима нашёл Вартиаинена в Восточных лисах! Он выслеживает его!

Помещение наполнилось изумлённым шёпотом. Император подозвал посыльного. На фоне новостей о Стейнере дело о Владибогдане было мгновенно забыто.

– Это ещё не конец, – сквозь зубы прорычала де Вриз, наблюдая, как курьер сообщал правителю детали послания.

Нет, не конец. Но на сегодняшний день у Императора есть дела поважнее.

– Вы долго не проживёте, – прошипел отец Орлов.

Я и не собирался.

Сребротуман вышел из зала как раз в тот момент, когда Император созвал толпу генералов, Посланников и Зорких.

34. Стейнер

– Такое ощущение, что мы всю ночь бегаем туда-сюда по улицам города, – проворчал Стейнер, сжимая и разжимая онемевшие пальцы в надежде хоть немного вернуть им чувствительность. Они стояли в тени повозки, заваленной кипами соломы.

– Это потому, что мы действительно всю ночь бегали туда-сюда по улицам города, – отозвалась Кристофин, выдыхая пар в прогорклый утренний воздух.

Девушка была бледной, а под глазами образовались тёмные круги.

– Будем надеяться, мы проберёмся на борт корабля и уберёмся из этого места, – продолжил Стейнер.

В доках было шумно и людно. Повсюду мельтешили повозки с рыбой или другим грузом. В сторону причала и от него торопились угрюмые моряки и рыбаки. Настроение их было мрачным, и все они то и дело бросали настороженные взгляды на горизонт, где, точно страшные знамёна, нависали клубы дыма.