Штормовой прилив

Она сомневается. С одной стороны, Посланница подозревает меня в измене, но с другой стороны, я владею силой, о которой ей остаётся только мечтать. Де Вриз не может решить, преподнести меня Императору в качестве уникального сувенира или же представить опасным заключённым.

– Значит, это правда? – Стрейг украдкой глянул на Сребротумана.

Что именно? Измена или способность видеть мёртвых?

Экзарх снова вгляделся в бесконечную тьму ночного леса и различил вдалеке, примерно в полумиле от них, два сине-белых мерцающих призрака.

– Сомневаюсь, что вы признаетесь в измене Империи.

Стрейг проследил за взглядом Сребротумана, и тот остро ощутил, как молодого солдата охватывает страх.

Тебе не о чем беспокоиться. В отличие от правителей Империи, которые живут лишь для того, чтобы убивать, мертвецы довольствуются наблюдением со стороны.

– Вы есть будете? – спросил Стрейг, тщательно игнорируя еретическое высказывание собеседника, и указал на нетронутую миску с жидкой похлёбкой возле походного мешка Сребротумана.

Нет, не буду. А ты угощайся.

Молодой солдат схватил миску и зачерпнул ложкой бульон, бросив настороженный взгляд на костёр, возле которого сидели товарищи. Они обменивались фразами, выпивали и играли в кости.

Полагаю, ты сохранил мою привычку втайне?

– О вашем нежелании принимать пищу? – Стрейг медленно кивнул. – Мне достаётся двойная порция.

Именно. Это в твоих интересах.

Экзарх наблюдал за молодым солдатом, прислушиваясь к водовороту мыслей в его голове. Юноша был ни высоким, ни низким, но крепким в груди и руках, как и любой имперский солдат. Глаза у него были честными и любопытными.

Зоркий ощутил гложущий его вопрос.

А тебе не кажется это странным? – Сребротуман указал на миску.

Стрейг пожал плечами.

– Мне вообще многое в мире кажется странным, а про Зорких известно совсем мало. Кроме того, меня всегда учили не задавать вопросов. – Юноша бросил быстрый взгляд на экзарха. – Может быть, это ваша особенность организма.

Ты проницателен.

– Да, оттого и не лезу не в своё дело. И даже не стану расспрашивать, почему вы никогда не спите.

Такой внимательный солдат мог бы многого добиться в имперской армии.

Пожав плечами, Стрейг отвёл взгляд, затем хмыкнул и недоверчиво усмехнулся.

– Если только буду держать язык за зубами. Посланница предельно ясно выразилась на этот счёт, надменная… – Юноша резко оборвал фразу и настороженно посмотрел на Сребротумана.

Я не питаю к ней особой любви, так что твои слова не дойдут до её ушей.

– Не повезло нам, что приходится сопровождать отца Орлова по всему континенту, – шепнул Стрейг. – Он отвечал за инспекцию войск на Владибогдане. Заставлял нас выполнять бессмысленную ерунду, лишь бы продемонстрировать своё главенство.

Он действительно склонен ценить власть превыше всего остального.

– Умеете вы подобрать верные слова. – Молодой солдат оглянулся на лагерь, чтобы убедиться, не хватились ли там его.

Если услышишь ещё одну беседу между отцом Орловым и Посланницей…

– Вы бы удивились, если бы узнали, что говорят высокопоставленные люди перед смиренными солдатами. – Стрейг бросил взгляд на костёр. – Я отнесу и помою вашу миску. Вам что-нибудь принести? – Юноша помолчал и сам себе ответил: – Нет, не думаю.

Сребротуман с лёгкой улыбкой наблюдал, как он удалялся. Как же прекрасно вновь обрести союзника.

* * *

Спустя неделю они достигли Стейнвика, и Сребротуман был несказанно рад, когда они наконец-то выбрались из бесконечного туннеля голых ветвей. Город выступал центром торговли между близлежащими поселениями и деревушками. Купцы неплохо зарабатывали и жили в достатке, а потому спустя некоторое время местные правители воздвигли вокруг Стейнвика стены. Из многочисленных дымоходов лениво возносился дым, а на сторожевых башнях мерцали фонарные огни.

Почему у ворот дежурят имперские солдаты?

Посланница де Вриз вгляделась в темноту, прищурив глаза.

– Вы должны были об этом знать, экзарх. – Она самодовольно улыбнулась. – Ввиду событий двухмесячной давности, когда двоих Зорких безжалостно убили во сне, здесь расположили гарнизон. Третья Зоркая пропала, и тело её так и не нашли. Послушники называли её Вьюгой.