Штормовые острова

А вместе с Хасаном прибыли еще человек сорок — в серых комбинезонах и даже внешне напоминающие хорнов. Вот тут не только внешность — но даже и по росту подобрали парней. Ну и со знанием языка, думаю, не подкачали.

Так что, когда моих настоящих хорнов заменят хорны, скажем так, поддельные, надеюсь, что на фоне общения с моими гавриками это будет воспринято уже с меньшей настороженностью.

Впрочем, теперь это дело Хасана — он тут у нас главный дипломат! Уж в его-то способности запудрить мозги любому собеседнику я не сомневаюсь ни единой минуты.

Возвратившись на корабль, докладываю Слону о выполнении задачи. Тотчас же, как из-под земли, появляется офицер оперативной группы управления — майор Кононов. Чистый сухопутчик, он смотрится здесь как-то непривычно. Даже и я сам понемногу начинаю привыкать к флотскому распорядку. Вон, словечки специфические в лексиконе уже стали попадаться…

А вот Кононов — ровно такой же, как и раньше. На него, похоже, никакие внешние условия вовсе не действуют.

Но умен он чрезвычайно! Сидит такой, молчит, из своего угла не отсвечивает. Вроде бы его и вовсе здесь нет. А потом два-три предложения — и сформулирован вывод из долгой дискуссии! И не подкопаешься — все на месте, ни про что не позабыли. Вот ни разу, сколько мы потом его выводы ни вертели так и сяк, никто лучшего решения не отыскал. Голова!

И на этот раз он, как всегда, с конкретными вопросами.

Интересуется результатами общения моих ребят с командой судна-передатчика. С чистой совестью передаю в его руки старшин — пусть он сам их расспрашивает! Ведь явно же он не просто так пришел! Зреет в умной голове какая-то очередная каверза…

— Значит, так! — ладонь командира корабля легла на карту. — Идем сюда!

Карты этого мира у нас есть.

Уже есть.

Были они в поднятой «Наковальне». Кое-что мы тогда взяли и в американском рейде.

Но основной улов — с судна-передатчика. Там полный комплект имелся! И хотя планы операции были разработаны еще дома, новые сведения существенно дополнили общую картинку, сделав ее более понятной. И еще более укрепили Иванова в правильности принятого решения.

Карандаш капитана первого ранга обводит овалом группу объектов на карте.

— Вот этот район мы должны взять под контроль! Чтобы тут ничего не только бы не ходило, но даже и не ползало! Ни по берегу, ни по воде! А про воздух я и не напоминаю…

Задача поставлена, и все три корабля разворачиваются на указанный курс.

А в море остаются всевозможные обломки. Полузатопленная шлюпка, обугленные куски дерева и всевозможный мусор, который сопутствует потоплению корабля. Мало ли какие бывают в море случайности… вот и «Летящему по ветру» не повезло! Если кто не понял, так это корабль-передатчик так обзывался. Он, по правде сказать, совсем не напоминает пресловутый «виндджаммер»,[18] но мало ли какие ассоциации он в свое время вызывал у бывшего капитана? Может быть, мужик в душе был поклонником скоростей и любил свежий ветер в лицо?

А сейчас нас тут не было. И «Летящий» «трагически» потоп по неведомой причине. Пусть потом тут хоть всю акваторию частым гребнем прочешут — все едино ничего не поймут.

Пусть работают его машины, заряжая емкости «накопителей». Нам такой «подарочек» очень, знаете ли, к месту…

— Плохое это место… — качает головою Га Шан. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу его своими глазами!

Получив пакет с приказом, знакомлю старшин с поставленной задачей. Мы все сидим у меня в каюте. На столе разложена карта с отметками. По ним мы сейчас прикидываем варианты развития операции. Здесь же — и вездесущий майор-оперативник. По обыкновению, сидит в сторонке. А у стола Слон и мои старшины. Первым высказывается именно Га Шан, прочие пока в раздумьях.

— Чем же? — поворачиваюсь к нему.

— Это… здесь все не так! Плохо жить, плохо умирать… Нет чести!

Кононов поднимает взгляд на старшину.

— А конкретнее объяснить можете?

— Здесь земля и вода человека не любят. Никто тут долго не живет, разве что местные… Ну, так они отсюда никогда и не выходят! Может быть, они в другом месте жить не смогут?

Со слов хорна, здесь с совершенно незапамятных времен добывают «сизые камни». Здесь же с ними и работают, получая на выходе сырье для промышленности. Обычный человек тут долго не выдерживает — заболевает и помирает. Самый страшный вид наказания за проступок — ссылка на Штормовые острова. Это хуже смерти! Любой хорн предпочтет быть трижды расстрелянным на суше, нежели отправку сюда.

— Здесь хорошо кормят. И не слишком изнуряют работой. Ты должен выполнить положенную норму — и можешь отдыхать. Только вот обратного пути отсюда нет — никому. Полгода — и тело закопают в отвал.

— А местные? — интересуется майор.

— Эти живут дольше. Они тут всегда были. Привыкли, наверное… Они работают десятниками, мастерами… стоят у машин. Тут даже ронги свои — тоже здешние. Чужаки не могут здесь долго существовать.

— А таких… наказанных, здесь много?

— Не очень. Много бывает пленников — тех, кого привозят из-за пределов обитаемого моря.

Вайны и хорны так называют свой мир.

Обитаемое море.