Штормовые времена

Подойдя к трапу, Аделина почувствовала странную слабость. Неожиданно объявились Д’Арси и Брент и, взяв друг друга за запястья, образовали сиденье, на которое предложили ей сесть. Она вопросительно посмотрела на Филиппа. Позволит ли он?

– Хорошая мысль, – заявил он. – Спасибо большое. Аделина будет в восторге.

Бони увидел, как уносят его хозяйку, и одобрительно завопил. Он слышал крики французов-носильщиков, видел экипажи, запряженные лошадьми, выстроившиеся в ряд у причала. Некоторых пассажиров встречали друзья или родственники. Других не встречал никто, и они стояли, несчастные и растерянные, возле своих кучек багажа. Среди них оказались и две юные ирландки, выглядевшие уже далеко не такими пышущими здоровьем, как при отправлении. Аделина дала им свой адрес и наказала навестить ее на следующий день. Прежде чем Д’Арси и Брент поставили ее на ноги, она поцеловала каждого в щеку.

Шотландка бросилась от своих детей к Гасси, чтобы поцеловать ее.

– Ой, бедняжка! – воскликнула она.

Ее собственные дети, решив, что она их бросила, с плачем кинулись следом. Шотландка повернулась к ним и скрылась из виду. «Как много священников вокруг, – подумала Аделина. – И какое все вокруг чужое».

Сейчас она чувствовала себя лучше, по-настоящему бодрой и хотела увидеть свой новый дом. Филипп нанял для нее экипаж. Трое их друзей собирались в гостиницу. Она мельком увидела, что миссис Камерон встречали родственники. Завороженная, она смотрела на их изумленные расспросы, трагическую жестикуляцию миссис Камерон. Увидела, как она подняла руку в белой перчатке и указала на Филиппа и на нее. Мгновение она стояла неподвижно, а затем одарила всех улыбкой.

«Пусть считают, что мне все равно, – сказала она себе. – Все равно они ненавидят меня и моих братьев, и это невозможно изменить!»

Филипп усадил ее в карету и взял Гасси к себе на колени. Колеса застучали по булыжникам мостовой, экипаж поднимался по крутым узким улочкам.

Аделина истерически засмеялась. Филипп повернул голову и взглянул на нее.

– Я просто вспомнила, как миссис Камерон на меня смотрела, – сказала она. – Можно подумать, побег – чудовищная вещь, а я его подстроила. Что до меня, я думаю, что маленькая Мэри прекрасно справится сама.

VI. Дом на улице Сен-Луи

Он стоял перед ними, высокий, чуть суровый, со множеством окон на фасаде. Молоток на тяжелой двери был выполнен в виде хмурой головы горгульи. Решительный стук Филиппа эхом разнесся по дому. Аделина стояла, рассматривая застекленные окна, рамы которых были окрашены в черный c узким позолоченным ободком.

– Представляю себе здешнюю старину! – воскликнула она. – Атласные панталоны, напудренные волосы, и все в таком духе.

– Приятно думать, что он наш, – заметил Филипп.

– Правда же!

Гасси, оторвавшись от руки отца, потянулась своими крошечными пальчиками к пасти горгульи.

– Улица кажется чудной и чужой, – вставил Пэтси, ожидавший на тротуаре с попугаем в клетке и узлами. – При доме вообще нет земли?

Филипп никак не мог привыкнуть, что Пэтси вмешивается в их разговор. Он слегка нахмурился и снова постучал. Дверь открылась. Перед ними стояла невысокая плотная женщина в черном платье. Было очевидно, что она француженка, но, к счастью, говорившая по-английски. Она объяснила, что ее нанял в качестве кухарки адвокат, который вел дела полковника Николаса Уайтока. Без сомнения, капитан Уайток связался с ним. Что до нее, то она готова служить им. Звали ее Мари.

Ее появление обнадеживало. Филипп попросил чай для Аделины и с удовлетворением осмотрел большую гостиную. Мари вскрикнула от восторга и бросилась к Гасси.

– Ah, la pauvre petite![9]

Пэтси стоял в полумраке холла с маленькой молчаливой девочкой на плечах. Он оскалил в широкой улыбке свои большие зубы в обрамлении растрепанных бакенбард, и Мари тут же завладела Гасси.

– Ах, мадам, позвольте мне покормить ее? Она выглядит такой уставшей, такой бледненькой!

Аделина с благодарностью согласилась.

Когда они остались одни, Аделина распахнула массивные темно-красные ставни, и майское солнце заполнило комнату, которую, очевидно, небрежно прибрали и вытерли пыль ради появления хозяев. Аделина внимательно осмотрелась. Она увидела черную с позолотой мебель, богато украшенную люстру с четырьмя цилиндрическими стеклянными абажурами, подвешенными на темно-малиновых бархатных шнурах.

– Это отвратительно! – воскликнула она.

– Ты так думаешь?

– А ты нет?

– Ну, мне не все здесь нравится, но есть возможные варианты.

– Это вкус твоего дяди?

– Он купил дом уже с меблировкой, так все и стоит.

Она подошла и обняла его.

– О, Филипп, как я буду рада, когда все это переделаю. Признаюсь, я никогда ничего так не ждала. Давай осмотрим весь дом.

– Только после того, как ты подкрепишься. Помни о своем положении.

– Боже милостивый! – воскликнула она. – Почему ты все время об этом напоминаешь! Я и глазом моргнуть не могу, как ты тут же говоришь: «Помни о своем положении!»