Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая

– Да подожди ты! Не жги! – она вырвала у него спички, – толком сначала объясни, что, где и как надо исправить. Потом и сожжёшь.

Остывая, он посмотрел на девчонку. А ведь она правильно говорит.

– Хорошо. Только давай с дороги отойдём, – посопев, согласился он.

Следующие пять минут он терпеливо объяснял ей, листая страницы, и тыкая пальцем в нужные графы, про то, что, где, и как должно быть написано.

– И ещё. Печать. У тебя вот здесь должна быть другая печать. Понимаешь? Не Оренбургского училища, а Троицкой школы.

– А как она выглядит?

Тут Чудилин понял, что всё пропало: одно дело объяснить про записи в нужных графах, совсем другое – печать. Он помрачнел. Стиснув челюсти, долго стоял, и озабоченно-растерянно сопел.

– Ты не помнишь?

– Откуда? Я же там не учился! Да и как тебе объяснить, про то, как она должна выглядеть?

– Ну, ты хотя бы хоть раз страничку с этой печатью видел?

– Может и видел. Да какая разница? Если и видел, то мельком, разве запомнишь?!

– Да всё ты запомнил! – она подошла к нему вплотную, положила свои ладошки к нему на грудь, – постарайся вспомнить, где и когда ты её мог видеть, и представь эту ситуацию, а я сделаю всё остальное, ну, слышишь? – она смотрела снизу вверх ему в глаза.

– А что ты сделаешь?

– Я вытащу изображение из твоей памяти.

Чудилин с сомнением смотрел на неё.

– Верь мне, всё будет хорошо, продолжала его уговаривать девушка, – закрой глаза, так тебе будет легче вспомнить.

Андрей послушно закрыл глаза, и стал перебирать в памяти случаи, где он мог бы видеть эту печать. Вот! Вспомнил! Когда добирался сюда из запасного полка, в поезде, с ним рядом ехали попутчики – молодые парни лет 18…19, новоиспечённые бортстрелки, из той самой Троицкой военно-авиационной школы механиков! На одной станции с ним сходили. Ещё сегодня, рано утром! И патруль у них у всех ещё документы проверял. Вот тогда он и мазнул по их лётным книжкам мимолётным взглядом! На пару секунд всего…. Неужели этого достаточно? Ведь не запомнил же ничего!

Погрузившись в недавние совсем воспоминания, он не заметил, что в голове сначала как бы слегка подуло лёгким ветерком, а потом как будто маленький котёнок мягкой лапкой погладил. Прямо по черепушке, изнутри.

– Вот и всё!

Услышав это, он очнулся. Агния стояла, улыбаясь, и протягивая ему ещё одну лётную книжку.

– Проверяй, смотри печать.

Чудилин негнущимися на морозе пальцами взял книжечку, раскрыл.

– Елки-моталки! Как же ты это смогла?!

Печать ни на йоту не отличалась от того, что он сегодня видел утром. Да, да! Именно такая, точь-в-точь! Как же она это смогла?! Он восхищённо смотрел на неё:

– Ничего не понимаю! Но как?!

Она задорно рассмеялась, явно довольная своей работой:

– Как, как! Попой об косяк! Вот как!

Пролистал все страницы, внимательно вчитываясь в написанное. Всё, как надо, придраться вообще не к чему. Всё, как полагается, строчка в строчку, на всех страницах. Включая печать.

– Вот это да! – восхищению его не было предела, – это что ж, получается, ты можешь всё, что угодно, из моей памяти вытащить? Из самого дальнего уголка?

– Да, могу. Из самого дальнего уголка. Вот только копаться долго придётся! – она весело рассмеялась, – потому я тебя и попросила вытащить данные в оперативку, чтобы мне было легче искать.

– Куда-куда? В оперативку? Это что такое?

– Оперативная память, – деловито пояснил маленький ангел, – ну, это у нас там…. – она замялась, – так называется, – и видя, что лейтенант её не совсем понимает, пояснила:

– Память человека имеет огромный объём, там миллиарды и триллионы образов. В том числе и зрительных. И можно потратить уйму времени, пытаясь найти нужное. А оперативная память это…. – она поймала ошарашенный взгляд лейтенанта, – ладно, вот тебе пример: ты пришёл в магазин, чтобы купить для любимой девушки шоколадку, – она стрельнула в его сторону глазами, – а там на витрине уйма всяких сладостей: и шоколадки, и батончики, и халва, и пастила всякая, пирожные, конфет всяких разных…. Глаза разбегаются. Верно?

– Где ты такой магазин-то видела?

– В Вышнем Волочке такой магазин был… До революции. А что, таких больше нету?

– Ну, есть, конечно, и сейчас…. «Елисеевский» на Невском, к примеру.

– Ну, пусть будет твой «Елисеевский», не важно. Суть не в этом. Так вот, видя перед глазами такое разнообразие, ты понимаешь, что сейчас совсем запутаешься, и выбирать будешь долго-предолго. И тогда ты просишь продавщицу показать тебе несколько шоколадок, что она и делает, выкладывая их перед тобой на прилавок. Сужая таким образом зону твоего поиска и облегчая тебе задачу. Понял теперь, зачем я попросила вспомнить ту ситуацию, где ты мог видеть эту печать?

Чудилин шумно выдохнул.

– Ну, вроде дошло, – подытожила Агния, – теперь давай разберёмся с красноармейской книжкой. Давай, вспоминай, как она выглядит, во всех подробностях.