Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая

Как оно там сложится? Эх, дали бы сразу самолёт поновее, да бортстрелка хорошего! И ещё бы техника «золотые руки»! Да-а-а… размечтался, мечтатель… А вдруг старая травма даст о себе знать? Я ведь о ней никому не говорил – да и как? Ведь сразу на землю спишут!

Невесёлые такие думы его внезапно прервались, когда полуторка резко затормозила, и он услышал приглушённый работающим двигателем разговор водителя с кем-то на дороге. Разобрал лишь, что тот, с кем заговорил водитель, имел явно женский голос. Прислушался и разобрал:

– Садись, дочка, в кабину.

– Не… господин хороший, мне в кузов надо…

– Тоже мне, нашла господина! Господа все в семнадцатом кончились! Ну, да ладно, полезай в кузов, коли так. Там молодой лейтенант едет, тебе с ним всё веселей будет, чем со старым дедом.

Над краем борта показались две маленькие девичьи ладошки, ухватились за борт, девица подтянулась, перевесилась через него в кузов и… застряла в таком положении, пыхтя и дрожа от напряжения. Толкнулась мысль: «неужели ей до сих пор не приходилось залазить в кузов грузовика? Кто ж так залазит?! Надо же ногой на колесо опереться, а не так…».

Тем не менее, лейтенант быстро нашёлся:

– Девушка, вам помочь?

– Буду вам премного благодарна, – жалобно просипела она, наполовину перевесившись в кузов и продолжая так висеть, не в силах закинуть ногу на борт.

– Это можно, – бодро сказав это, он, приподнял её за ремень на спине, одним сильным движением затянул её в кузов. Она неуклюже плюхнулась на грязный пол кузова, тихо ойкнула, и схватилась за левую коленку. В ту же секунду машина дёрнулась, трогаясь с места, девушка по инерции опрокинулась назад, раскинув руки, полы её шинели разлетелись в стороны, и лейтенант увидел, что упав в кузов, она в кровь разодрала левую коленку. Ему стало стыдно за свою неуклюжую помощь: «сейчас будет скандалить…» мелькнула мысль.

Но девушка скандалить не стала, а просто села в противоположном углу кузова, поджав ноги и закрыв разбитую коленку шинелью. Поморщилась от боли, закусила нижнюю губку – было видно, что ей очень больно. Девушка была небольшого роста, весьма скромного телосложения. Приятный овал лица, большие и выразительные карие глаза, красиво изогнутые брови, ровный аккуратный носик, пухлые губы. Волосы, видимо длинные, были аккуратно забраны под шапку.

Чувство стыда и неловкости за собственную неуклюжесть не отпускала лейтенанта, и он смущённо отвернулся в сторону. Но смотря на проплывающий пейзаж, он всё чаще стал скашивать глаза на свою попутчицу. И чем больше он на неё смотрел, тем больше она его удивляла.

«Почему она с голыми коленками? Ведь ноябрь на дворе? Неужели не холодно? И почему вообще без вещей?». У девушки, действительно, с собой в руках ничего не было – ни вещмешка, ни сумки, вообще ничего. «Кто она? Медсестра? Связистка?» Никаких знаков различия на её шинели не было. Когда она распахнулась, из-под неё выглянула форменная юбка. На ногах были кирзовые сапоги. «Странная деваха» подумал Чудилин. Ещё больше странности добавилось, когда, ещё раз скосив на неё глаза, лейтенант в очередной раз на неё посмотрел. Она сидела напротив его, держась за борт, и широко распахнутыми глазами рассматривала окружающие её предметы так, как будто она их видела в первый раз.

Он, коренной житель Ленинграда, такой взгляд видел у деревенских, впервые приехавших в большой город, и по-детски удивлявшихся обилию людей на улицах города, сутолоке трамваев на перекрёстках, гудкам машин, множеству магазинов и прочим вещам, которые совершенно привычны горожанину. Точно также и житель города, оказавшись в деревне, рассматривает коров, коз, кур, и – всё интересно и необычно.

Но здесь было другое – девушка смотрела широко раскрытыми глазами буквально на всё, что её окружало: грязный кузов, брезентовые чехлы, раскисшую дорогу, кустарник и чахлые берёзки по обочинам дороги. Складывалось ощущение, что она внезапно проснувшись, оказалась в совершенно непонятном для неё месте, и не совсем понимает, где она находится.

Машину тряхнуло на очередном ухабе, девушка инстинктивно схватилась второй рукой за борт; пола шинели соскользнула с её ноги, и Чудилин увидел, что левая коленка, за которую она держалась, совершенно чистая и неповреждённая. «А где же кровь?!» мелькнула мысль «ведь была же кровь!». Девушка, словно услышав его мысль, стрельнула глазами в его сторону, поймала его вопросительный взгляд, быстро натянула край юбки на обе коленки, и снова запахнула шинель.

«Что за фокусы? Мне что, почудилось? Я же минуту назад своими глазами видел, как она разодрала коленку в кровь об доски кузова? Куда же всё делось?»

Его мысли прервало появление над лесом двух точек, которые довольно быстро росли и приближались. «Истребители, пара, идут с востока. Свои?»

Через пару секунд оба истребителя довернули в сторону машины и заметно клюнули вниз носами.