Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая

– Это перкаль, держи! – она подвела её к борту самолёта, на котором снизу доверху, наискосок шла прострочка из пулевых отверстий, – смотри! Берешь напильник, и вот так вот сдираешь эти занозы!

Она пошоркала ржавым напильником без ручки по краям пулевого отверстия в фанерном борту, сунула напильник в карман, макнула кисть в банку с эмалитом и обильно смазала им края отверстия.

– Вот так мазюкаешь, а потом вырезаешь вот так… – она ловко отрезала кусок перкаля, – и вот так пришлёпываешь его на дыр… – она сделала паузу, и закончила: – на отверстие. Тьфу ты! Да не могу я так говорить! – в сердцах крикнула она, – дырка она и есть дырка! Я так привыкла говорить, и иначе не буду, вот!!

– Да дырка, дырка! Не переживай, – смеялся Андрей, наблюдая за её манипуляциями, – говори, как угодно!

– И то ладно, – с облегчением выдохнула Шурка, – а то – «отверстие»! – она передразнила Кондратича, – тьфу ты, пердун старый! – обозвав за глаза Кондратича, она немного отошла и успокоившись, продолжила:

– Так! И дальше сверху уже снова мажешь эмалитом. А потом, когда всё приклеишь, и оно подсохнет, надо будет по этим заплаткам краской пройтись. Поняла?

– Угу, поняла, – Агния старательно запоминала последовательность действий.

– На! – Шурка сунула Агнии в руки напильник, кисточку, ножницы, и банку с эмалитом, – занимайся!

И пока Агния заделывала отверстия в деревянных консолях и в хвостовой части фюзеляжа, Шурка и Андрей, весь остаток дня вдвоём возились с обшивкой стабилизатора32. Заканчивали в темноте, под натянутым тентом, при свете двух тусклых переносок, подключённых к аккумулятору. В конце концов, уже поздно вечером, тонкие листы дюраля были подогнаны по месту, приклёпаны к набору стабилизатора, и даже покрашены. Снизу – голубой краской, сверху – зелёной.

Лейтенант бухнулся на ящик, вытер пот со лба:

– Фу-у… вроде всё… – посмотрел на Шурку: – или что-то ещё?

– По самолёту всё, но вы, товарищ командир, своему стрелку ничего по пулемёту не рассказали, – напомнила Александра, – а просили напомнить. Вот, напоминаю!

– А, ну да, – Андрей почесал переносицу, – проблема….

– А что, там трудно? – спросила его подошедшая Агния. Она была вся с ног до головы перемазана эмалитом и краской, и выглядела крайне уставшей. Хорошо, хоть Шурка настояла на том, чтобы она переоделась в рабочую одежду. В засаленной телогрейке и промасленных ватных штанах она смотрелась очень колоритно.

– Да как сказать… – в его голове шёл напряжённый мысленный процесс, – тут за 15 минут не объяснить, тут процесс обучения не один час займёт. Даже самые общие понятия.

Он ненадолго задумался, опёршись рукой в борт самолёта. Потом решительно хлопнул по борту рукой и подытожил:

– Короче: сейчас ничему обучать не буду – всё равно времени не хватит. Завтра, если и полетим, то нас по любому поставят в середину строя – особо стрелять не придётся. Да и проку от тебя там будет немного. Пулемёт лучше и не трогай.

– Нет уж! – не желала соглашаться девушка, – давай, показывай! Хотя бы в общих чертах!

– Хм… в общих чертах, говоришь? Ну, ладно. Но только, если в общих чертах!

Последующие десять минут он потратил на то, чтобы показать ей самые важные моменты в работе с пулемётом (как целится, где гашетка, как перезаряжать, и т.д.),

И тут нарисовалась проблема: выяснилось, что скудных силёнок девушки не хватает, чтобы оттянуть на себя ручку перезарядки пулемёта. И напрасно лейтенант раз за разом показывал ей, как это делается. Все её попытки заканчивались ничем: сжать мощную пружину хрупкой девушке никак не удавалось. Она чуть не плакала с досады. Видя такую беду, Шурка попыталась показать её личным примером, как это делается. И у неё это получалось неплохо – её сил хватало, чтобы оттянуть ручку перезарядки до крайнего заднего положения. Но она была и покрепче Агнии. Агния сидела с виноватым видом.

– Ну, ничего страшного,– пыталась успокоить её Шурка, – перед вылетом я тебе передёрну, и лети. Авось и не будет осечек.

– Ага, а если будет?! – Агния чуть не плакала.

– Да не будет! Я тебе каждый патрончик в ленте осмотрю, тряпочкой протру. Сама прослежу, чтобы оружейники тебе пулемёт хорошо почистили и смазали. Не боись, – не откажет.

– А если откажет? – не унималась Агния.

– А если откажет, – Александра посерьёзнела, – тогда… Короче: надо будет – передёрнешь!

Агния молча шмыгнула носом. Поняв, что на этом моменте надо бы и закругляться, лейтенант сделал попытку завершить свой краткий курс обучения:

– Ну, ладно, вкратце я тебе всё более-менее рассказал. Но мой тебе совет, – он сделал многозначительную паузу, – не трогай его лучше, это пулемёт, ну его на фиг! Целее будем.

– А что же мне в полёте делать?

– Что, что? Держись крепче, по сторонам смотри. Немцев увидишь – сразу мне сообщай. Вот и всё пожалуй. На первый раз.

– А если они всё-таки появятся, немцы эти?

– Просто мне сообщи об этом и всё.

– И всё? А что, стрелять по ним из пулемёта не надо?

– Пока не надо, – он помолчал, и добавил: – а то и до беды недалеко.

Поймав её удивлённый взгляд, пояснил: