Штрафники 2017. Мы будем на этой войне

Второй сделал попытку бежать, но его сбили с ног. Находившийся рядом боец вскинул приклад, норовя ударить по лицу. Пленный извивался ужом, отползал, отбрыкивался, пока еще один штрафник не присоединился к избиению. Вдвоем они быстро справились. Пленник уже не защищался, а только утробно охал на каждый тяжелый удар.

Третий штрафник тем временем деловито шмонал мертвецов, лежащих вповалку в окопчике.

Чечелев по очереди оттащил обоих экзекуторов от вздрагивающего тела.

— Все, хорош! — распорядился он и вытащил штык-нож.

— …твою мать, — вполголоса выругались штрафники, понимая, что сейчас будет. — На хрена тебе это, Леха?

Но Студент с ледяным спокойствием проделал свою страшную работу, насадив на струну окровавленный кусочек кожи с коротким волосяным покровом. Потом столь же неспешно и спокойно подошел к другому пленному и оскальпировал его, не обращая внимания на болезненные стоны и судороги несчастного.

— Леха, ты, в натуре, зверюга, — недовольно сказал штрафник. — Чего добиваешься этим?

— А че? — с вызовом спросил Чечелев, вытирая штык-нож и руки о комбинезон оскальпированного пленника.

— Мало тебе скальпов?

— Может, я себе дубленку хочу на зиму, собираю потихоньку, — хмыкнул Студент.

— Вот псих, а!

— Мы тут все психи. Одни больше, другие меньше, — возразил Леха. — Все, хорош нравоучениями заниматься. Думаешь, с тобой опозеры поступили бы иначе?

— Скальп точно снимать бы не стали.

— Да кому нужен скальп твой плешивый? — беззубо улыбнулся Студент, почти с любовью разглядывая голову товарища — с большой, как у Ленина, залысиной и редкими от природы волосами.

— Чего пялишься? — проворчал тот.

— Да так, не нравится мне твой скальп, на дубленку не подходит, — ответил Леха тоном солидного негоцианта, отбраковавшего негодный товар.

Штрафник с досадой сплюнул. А Студент изловчился и совершил почти невероятное — чмокнул его в лысую голову.

Тот брезгливо отер ее ладонью.

— Совсем дурак?

— Поцелуй падшего ангела, — пояснил Леха. — Отметил я тебя. Теперь ты заговоренный.

— В натуре, псих! С каких это пор ты ангелом заделался?

— Ладно, поприкалывались, и бýдя, — серьезно сказал Чечелев. — Вытаскивайте тех из башни. Кто из вас говорил, что умеет водить эту дуру? Поехали наших выручать.

Машина зарокотала двигателем, тронулась назад, выбираясь из плена покореженных аттракционов.

Вырвавшись из парка, БТР заложил лихой вираж на улице Карла Маркса и ненадолго замер. Чечелев на мгновение высунулся из башни и стал орать, сложив ладони рупором:

— Лютый!!! Лютый!!! Это мы!!! Чешите сюда, под прикрытие!!!

Убедившись, что его правильно поняли, он спрятался в башне.

Остатки взвода — не более пятнадцати человек, пригибаясь, врассыпную побежали к БТРу. А тот открыл пальбу из пушки, поливая по окнам, откуда по штрафникам вели беглый огонь. Это внесло растерянность в ряды оппозиционеров, не понимавших, почему БТР с их опознавательным знаком на башне — намалеванной белой краской косой полосой — ведет по ним стрельбу. Но на войне всякое случается, поэтому растерянность была недолгой, автоматы и пулеметы загрохотали снова.

До машины добежали только двенадцать человек. Остальные в нелепых позах застыли на исковерканной войной земле.

БТР, продолжая вести огонь, тронулся к кинотеатру. Штрафники бежали рядом, укрываясь за стальной махиной. Путь перегородил сгоревший троллейбус — без стекол, на дисках, так как покрышки тоже сгорели. И как в насмешку — на не полностью закопченном боку осталась часть рекламы, приглашающей отдохнуть на экзотических островах…

Взяв троллейбус на таран, бронетранспортер с громким скрежетом толкал его перед собой. Пушка продолжала изрыгать выстрелы.

Со стороны кинотеатра кто-то бахнул из «Мухи», корпус троллейбуса защитил БТР от попадания, и все же осколками убило еще троих.

«Рогатый» объяло пламенем, хотя, казалось, гореть там уже нечему.

Разогнавшись, бронемашина взлетела по пандусу и впечатала пылающий троллейбус в пролом в стене, затолкав почти полностью.

Добежавшие до здания штрафники прижались к стене. Они добрались до кинотеатра. А вот основные силы пробиться не смогли.

Пушка и спаренный с ней пулемет заработали в сторону краевой библиотеки, выкашивая редкую цепочку опозеров. Их заволокло пылью от разрывов.

С верхнего этажа кинотеатра полетела граната; она рванула на бронетранспортере, не причинив ему вреда, но от взрыва двое штрафников получили контузию. Они, выронив оружие, скрючились у колес.

— Чеснок!!! Связь мне!!! — заорал Лютый.

Тот, подбежав, присел на колено и сунул Гусеву гарнитуру.

— Командир!!! — крикнул Павел. — Видишь бэтээр возле «Луча»?! Мы за ним! Взвода нет почти! Когда подойдете?!

— Гусев! Не можем мы подойти! Слишком плотный огонь! Потери большие! Прорывайся к нам!

— Вы что там, охренели совсем?! — взбеленился Павел. — Я взвод положил, до кинотеатра дошел! И все зря???

Гарнитура потрескивала помехами связи.

Понимая, что сам себя загнал в ловушку, Лютый в отчаянии заскрипел зубами. Он ненавидел все и всех вместе с этой гребаной войной.