Штрафники берут Рейхстаг. В «логове зверя»

До угла противоположного дома, в котором засели гитлеровцы, было метров сорок, и Андрей отчетливо рассмотрел, как песок просыпался в дыры, проделанные в мешковине выпущенной Кокошиловым очередью.

Чертова домина… Нашпигована фрицами под самый чердак… Торпеду бы запустить этому кораблю в самый его каменный нос, чтобы пошел на самое дно берлинской канализации. Разведчики из стрелкового полка рассказывали, что у фрицев тут под землей – целый город. Система канализации такая, что заблудишься и за всю жизнь не выберешься. Такие тоннели для дерьма построены, что можно под землей на танке до самого Рейхстага проехать. Если по пути не задохнешься. Это сержант из полковой разведки Миша Барышев так шутил. А сам сморщит свой нос так, что все ухохатываются. А он и рад стараться. «Известное дело, отчего так смердит… – добавляет. – Мы ж в самое логово фашистское проникли. Значится, сюда и сам Гитлер оправляется. Вот отчего оно такое смердючее… Не-ет… хоть режьте меня, а я больше в люки эти вонючие не полезу. Пусть вот хоть парни из химвзвода что-нибудь сделают».

Но фашисты к вони не восприимчивы. Вовсю используют вентиляционные шахты метро и канализацию, свободно перемещаясь из одного квартала в другой. В фольксштурме воюют местные, они тут каждый забор, каждую подворотню, каждый канализационный люк знают.

IV

Аникину сейчас не верилось, что разговор с полковыми разведчиками велся только вчера, после полудня, во время короткой передышки. Бойцы штрафной роты, вповалку усевшись, а кто – улегшись под полуразрушенным бетонным заводским забором, приходили в себя после многочасового ожесточенного боя за корпуса военного завода – последнего в череде почти двухкилометровой промышленной зоны, подступавшей с северной стороны вплотную к центру Берлина.

Наступательную эстафету у штрафников приняли стрелковые батальоны, которые смогли догнать «шуриков» только тут, на границе заводских территорий и небольшого парка, выходившего прямиком к каналу, окаймлявшему центр города. Аникин вместе со своими бойцами, обессиленно притулившись спиной к развороченным бетонным блокам, отрешенно наблюдал, как мимо движутся «тридцатьчетверки» и самоходки, густо облепленные пехотой. В волне штурмовых групп накатывали и артиллеристы с минометчиками. Этот вал неудержимо стремился вперед, по коридору, который для них расчистили «шурики».

Отдельная штрафная рота майора Шибановского, с боями подступив к фашистскому логову с юга, спустя двое суток очутилась на севере столицы Третьего рейха, в непрерывных боестолкновениях с врагом проложив себе путь по восточным окраинам Берлина.

V

Замысловатую траекторию этого пути, кровавым следом протянувшуюся по коттеджным застройкам, утопавшим в вишневых деревьях, только занявшихся розоватым цветом – точно напитанным кровавым па́ром, – во многом обусловила неразбериха, царившая в берлинских предместьях.

Бои в черте города до крайности затрудняли взаимодействие между наступавшими частями. Каменные джунгли Берлина и его предместий, бесконечные переплетения улиц и переулков проглатывали подразделения, распыляя и расщепляя армейский монолит, словно бы растворяя его в себе. Кварталы пригорода, в которых развернулись ожесточенные схватки, напоминали шахматную доску: на одной улице один дом занят нашими, а соседний – немцами, следующий – опять нашими, а тот, который за ним, с трудом удерживают наши, отбивая атаки фольксштурмовцев, прущих откуда-то из глубины дворов. Немцы совершенно вдруг заново обнаруживались в зданиях, которые были уже пройдены штурмовыми группами и считались зачищенными. Вылезет группа юнцов с «фаустпатронами» из канализационного люка в соседнем дворе, ударит наступавшим в спину и – обратно, в люк.

Штабы армий с трудом удерживали нити управления полками, полковое начальство не могло отыскать своих комбатов, танкисты тщетно выходили на связь с приданной им в оперативное подчинение пехотой и артиллерией.

Штрафники в этой неразберихе, в пылу ожесточенных схваток, когда ситуация менялась каждый час и каждую минуту, оказывались в более выгодном положении, чем строевые подразделения. Особый статус штрафников как отрезанного ломтя и связанная с ним самостоятельность действий становились здесь, в хитросплетении городских кварталов, важнейшим козырем.

Опыт слаженного взаимодействия при ведении боя в автономном режиме, кровью и сотнями смертей оплаченное умение не терять самообладание в самой гибельной ситуации – все это и давало возможность бойцам ОАШР четко выполнять свою боевую задачу там, где другие подразделения попросту терялись и начинали паниковать.

VI

Но были и другие причины нараставшей по мере продвижения к сердцу Берлина сумятицы. Ненужную горячку в ходе наступления в штабе роты в один голос объясняли соревнованием, развернувшимся между двумя фронтами, штурмовавшими Берлин.