Штрафники штурмуют Берлин. «Погребальный костер III Рейха»

Немцы сопротивлялись отчаянно. Чуть позже, когда Андрей выскочил из своего убежища под тополем и машинально оглянулся, он увидел, что с обратной стороны ствол выдолблен, или, точнее – выгрызен – чуть не наполовину. Одному «фаустнику» удалось разрядить свой одноразовый гранатомет с левой стороны, из полуподвала.

Граната прошла над башней танка и разорвалась позади, на правой стороне улицы.

– Слева!.. – раздался сзади крик Тютина, видимо, отреагировавшего на выстрел гранатометчика.

И Аникин, и Кокошилов почти одновременно перевели огонь обратно в сторону подвала. Кокошилов, выпустив еще несколько коротких очередей, вдруг умолк. Убит? Андрей оглянулся. Кокошник лежал, притулившись к корневищу тополя и тяжело дышал, вытирая пот со лба. Увидев направленный на него взгляд командира и прочитав в нем немой вопрос, он махнул рукой.

– Ствол, собака… – крикнул Кокошилов Аникину, двигая стоявшим рядом с ним на сошках пулеметом. – Красный стал, мать его… хоть блины пеки…

– После, после закусим… – рыком ответил Андрей.

Справа, среди акаций, замелькали силуэты. Они появились откуда-то из глубины двора, из-за стены дома, стоявшего от Андрея через улицу. Правая сторона огласилась треском очередей и одиночных выстрелов, отчаянными криками. Это был родной русский мат! Неужели Шевердяев обошел дом с тыла и ударил по немцам из глубины? Вот молодчина! И им тут нечего засиживаться.

– Ну что, остыл твой комрад немецкий? – прокричал через плечо Аникин свой вопрос.

Кокошилов приложил руку к ноздреватому стволу пулемета и тут же отдернул руку.

– Не еще… товарищ командир… – с досадой ответил Кокошилов.

– Давай, прикрой меня… – сухо отрезал Аникин.

– Так ведь же, товарищ командир… – начал было Кокошилов, но Аникин, не дожидаясь, дал знак стоявшим у стены дома бойцам – готовиться к броску.

– Прикроешь! – голосом, не терпящим возражений, крикнул он Кокошилову и повернулся обратно.

XXXIII

С автоматом наперевес Аникин выскочил из-за спасительного укрытия дерева. Ведя огонь с рук по оконцам подвала и проемам первого этажа, он добежал до угла здания. Сзади, как только Андрей начал движение, загромыхал пулемет Кокошилова. Очередь расплескалась по стенам, укрывавшим врага, ныряла в проемы, гвоздила каждый сантиметр, не давая фашистам высунуться.

До угла здания Аникин добрался невредимым. Здесь, под самым носом у немцев, находившихся внутри, он оказывался недоступен для их пуль.

В запасе у Андрея оставалась еще одна граната, трофейная «колотушка». Быстрыми движениями выхватив ее деревянную рукоятку из-за ремня и свинтив колпачок, Аникин дернул за шнурок взрывателя и, сделав шаг, метнул гранату в оконный проем. Прошли несколько мучительно долгих секунд, прежде чем спина Аникина, прижавшаяся к стене дома, ощутила, как строение вздрогнуло под воздействием взрывной волны. Андрей тут же метнулся к проему и дважды наугад прочертил автоматной очередью всю ширину комнаты.

Разобрать внутри ничего было нельзя. Все пространство комнаты было затянуто дымом и пыльной взвесью, в нос бил насыщенный запах гари.

Оконный проем первого этажа, из-за наличия цокольного, полуподвального этажа, находился достаточно высоко. Какое-то неясное шевеление в темном, дальнем углу комнаты инстинктивно уловило боковое зрение Андрея, пока он выжимался на руках, подтягивая тело.

Оттолкнувшись ногами и усилив толчок за счет упершихся в подоконник рук, Андрей взобрался в проем и тут же, выбросив руки с автоматом вперед и подобрав подбородок к груди, ловко кувырнулся на пол. Он инстинктивно приготовился разбить костяшки пальцев в кровь при жестком приземлении. Но руки наткнулись на что-то неожиданно мягкое.

Этот кульбит он проделал вовремя. Кашляющее тарахтение разорвалось из угла. Порция пуль просвистела над подоконником и зазвенела, отскочив от чугунных батарей. Двигаясь через голову по инерции кувырка, Аникин попытался угадать местонахождение цели в кубарем вращавшейся для него комнате и нажал спусковой крючок.

XXXIV

Кто-то тяжело охнул в углу. Раздался лязгающий стук упавшего на деревянный пол оружия. Когда Андрей очутился на ногах, дым развеялся достаточно, чтобы Аникин мог оглядеть пространство достаточно тесной комнатенки. В самом углу полулежал фашист, широко раскинув прямые ноги.

Струя крови вытекала у него изо рта, капая на пятнистую куртку. И каска его тоже была обтянута пятнистой материей. Эсэсовец. В такие же камуфлированные куртки были одеты и два других немца. Они лежали возле оконных проемов, оба лицом вниз. Значит, Андрей в своем полете «щучкой» натолкнулся на спину убитого фрица. Спасибо, смягчил приземление.

Аникин стремительно подбежал к распахнутой, испещренной осколками двери. Обернувшись, он увидел, как в окно уже карабкается Тютин, а снаружи маячит Климович.

– Подвал!.. – крикнул им Аникин, заскакивая в соседнюю комнату.