Штрафники Василия Сталина

Тут Борис заметил нечто такое, отчего у него радостно забилось сердце в груди: на приборной доске соблазнительно поблескивал красивым брелоком вставленный в замок зажигания ключ! Первым делом лётчик прикинул: сможет ли загипсованной ногой давить на педали. В любом случае такой шанс упускать нельзя. Конвоиры теперь стояли спиной к нему метрах в пяти и что-то оживлено обсуждали между собой. Они были так уверены, что русскому с переломанными ногами никуда не деться, что на время забыли о нём. Незаметно для охранников пленник перебрался на водительское место. Нефёдов решил попробовать поработать переключением передач. «Если почувствую, что справлюсь, медлить не буду!» – решил он. Однако вскоре Борис заметил, что на рулевом колесе есть рычажок ручного управления газом. Левой ногой он вполне мог выжать сцепление, а правой добавить газ. Поистине всё благоприятствовало побегу.

Но тут из одного из сараев вышли пятеро. При их появлении сержанты прекратили болтовню, и вернулись к машине. И тут выяснилось, что арестант переместился на водительское сидение и всё поняли. Один из полицейских положил свою медвежью волосатую лапу на рукоять толстой дубинки и грозно посмотрел на Бориса. Впрочем, шума поднимать не стал. С его стороны было бы крайне глупо обнаруживать перед начальством собственное упущение.

Четверых офицеров сопровождал уже известный Нефёдову старик-кореец. Похоже он занимал должность деревенского старосты. Лицо одного из американцев показалось пленнику очень знакомым…

Первым в группе шёл человек с опухшей бледной физиономией. Этот болезненного вида майор первым приблизился к зябко кутающемуся на холодном ветру в верблюжье одеяло пленнику. На широком из коричневой кожи офицерском ремне «бледнолицего» вместо кобуры висела здоровенная фляга, предназначавшаяся явно не для воды. Она сразу пошла в дело, ещё до начала разговора. Наполнив металлическую крышечку-стаканчик спиртным, американец протянул её Нефёдову.

– Скажите ему, что это хороший бренди. Пусть сделает несколько глотков, он сразу согреется – сказал он, и при этом проводил рюмочку жадным взглядом, облизывая губы.

Борис опередил переводчика, ответив по-английски:

– Благодарю вас, сэр.

Американцы за спиной майора обрадовано затрещали: «Не хочет ли он есть? У них с собой шоколад, галеты и сэндвичи… МиГ – чертовски хороший истребитель… И вообще, ему не стоит сильно тревожиться по поводу собственного будущего, ибо в плену с ним будут обращаться цивилизованно».

Лишь один в их компании угрюмо молчал, не разделяя оптимизма своих спутников, ибо знал, что с этим русским не так просто договориться.

– Ваш «Сейбр» тоже крепкий орешек – сдержанно вернул американцам комплимент Борис.

«Бледнолицый» представился майором авиации Оливером Подлоком. Но своими повадками он больше походил на кадрового разведчика. Алкоголик-интеллектуал сам нуждался в утреннем допинге – лишь залив в себя несколько крышечек своего брэнди, майор немного порозовел лицом, в глазах появился живой блеск. Он с интересом стал разглядывать пленного, наконец, иронично вскинул бровь

– Ну здравствуйте, майор Гордон – голос его звучал вкрадчиво. – Впрочем, извините, если я ошибся, но мне известно только это имя… Или, может быть вы желаете, чтобы к вам обращались как-то иначе? Как ваше имя?

– Лейтенант Безухов.

– Хм, значит лейтенант… В вашем возрасте… А, впрочем, как вам будет угодно.

Подлок перевёл взгляд ниже.

– Как я вижу, у вас повреждены ноги. Разрешите нашему врачу осмотреть вас.

На первую роль, авторитетно поблёскивая очками в тонкой золотой оправе, выдвинулся аккуратно причёсанный солидный толстяк. «Док» энергично щёлкнул замками принесённого с собой медицинского чемоданчика. Блеснув золотыми запонками, он нацепил на руки резиновые перчатки и принялся ловко и аккуратно разматывать грязные бинты на ногах Нефёдова. После беглого осмотра доктор заявил, что из-за безграмотных действий деревенского знахаря в правой ноге начался сепсис. Однако её ещё можно спасти от ампутации, если немедленно перевезти больного в военный госпиталь.

– Если операция пройдёт удачно, то недельки через две-три вам можно начинать делать восстановительную гимнастику, – объявил доктор.

Доктор посыпал рану каким-то вкусно пахнущим порошком, заново наложил чистую повязку.

Вслед за бренди, Борису был предложен в качестве согревающего горячий чай из термоса, сэндвичи с тунцом и анчоусами. Пока американцы продолжали общаться с ним по-приятельски. Один из них стал рассказывать, что в тот день, когда Нефёдова сбили (он сказал это так, словно знал точно, когда и где это произошло), русские потеряли 28 МиГов, а американцы же только один «Сейбр». Это была очевидная ложь, но Борис подыграл вралю:

– За ваши успехи, господа, надо бы выпить.

Он взглянул на Подлока:

– Не найдётся ли у вас ещё бренди, господин майор?

Разведчик понимающе улыбнулся и, наполнив из заветной фляги следующую «рюмочку», протянул её Борису.