Штрафники Василия Сталина

– Да! – порывисто ответил он, но тут же спохватился, – то есть, нет… Через час у меня самолёт.

Пожилая женщина даже покраснела от удовольствия. Взяв мужчину под локоть, она отвела его в сторону, и деловито пояснила:

– Мне сказали, что ваша с женой командировка очень опасная, даже связана с риском для жизни. Это очень прискорбно. Мальчик может остаться сиротой… Так сложилась жизнь, что у нас с моим супругом нет собственных детей, поэтому мы так привязались к вашему сыну. Игорь прекрасный мальчик. И нам бы очень не хотелось, чтобы он когда-нибудь попал в детский дом. Уверена, вы тоже этого не хотите… Вы говорите: у вас самолёт через час? Конечно, у такого занятого человека нет времени ходить по нотариусам. Но может быть вы тогда хотя бы оставите письменное согласие – в случае своей гибели и смерти вашей жены передать право на опекунство нам. Или у вас есть другие родственники, которые могут взять мальчика?

– Нет, – потупившись, ответил Борис, а про себя подумал: «А ведь и вправду, всё теперь закрутилось в такой жгут, что никто не поставит сейчас и пятака на нас с Ольгой. Чтобы Васька „Красный“ выполнил своё обещание помочь, предстоит решить задачку похлеще той, что была у Иванушки-дурачка из известной сказки, которому царь поручил изловить жар-птицу. У того хоть верный конёк-горбунок имелся. А у меня вместо чуда-горбунка под седлом, мстительный Тюхис на хвосте, который наверняка уже оклемался после припадка и разыскивает меня со своими шустрилами по всей Москве».

Борис достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, вырвал из него листок и тут же на скамейке под диктовку опекунши начал писать заявление: «Я такой-то не возражаю, чтобы в случае моей внезапной гибели и смерти моей жены приёмной матерью моего сына Игоря Борисовича Нефёдова стала…».

Стоящая над Нефёдовым женщина светилась от радости, старческий голос её то и дело срывался на высокое и звонкое сопрано.

– Не забудьте число и подпись – торопилась она закончить дело.

Мужчина взглянул на сына. Тот потерянно стоял в стороне. Вид у Игорька был обречённый. Мальчик покорно ожидал, когда взрослые решат за него его судьбу. Нефёдов вдруг увидел происходящее как бы сто стороны – его глазами и понял, что совершает предательство по отношению к сыну, который ради него не испугался сигануть с обрыва в ледяной омут. Борис подмигнул мальчишке, мол, не дрейфь, прорвёмся!

– Нет, извините – мужчина скомкал в кулаке исписанный листок и сунул себе в карман. – Спасибо вам за заботу об Игорьке, но мы с женой обязательно скоро заберём сына у вас.

Перед тем как уйти, Нефёдов присел на корточки перед сыном. Маленький мужичок должен был говорить с ним на равных – глаза в глаза, а не смотреть снизу вверх.

– Я уезжаю… Так надо. Но обещаю, когда вернусь, мы снова будем вместе – ты, я и мама.

– А тебе обязательно надо уезжать?

– Да. Но ты ведь сын лётчика и сам обязательно станешь лётчиком, так что давай начинай привыкать к расставаниям и испытаниям на твёрдость характера.

Борис положил сыну на ладонь золотые крылышки с циферкой 1 на синем щите в перекрестии мечей – знак лётчика первого класса.

– Когда-нибудь ты будешь по праву носить такой же на груди.

– Ты точно вернёшься? – спросил Игорёк, внимательно разглядывая значок.

– Обещаю… И запомни: у нас в авиации друзей не бросают. Мы ведь с тобой настоящие друзья. И так будет всегда. Если ты попадёшь в беду, я обязательно прилечу за тобой на мощном самолёте и заберу домой, где бы ты ни находился…

Глава 42

Проводить Нефёдова неожиданно приехал сам шеф. Василий Сталин лихо подкатил на своём красном гоночном автомобиле к самому истребителю. Механики проводили предполётную подготовку Мига, на котором Борис должен был лететь. Сталин спросил как настроение, нет ли у Бориса к нему ещё каких-нибудь просьб, пожеланий. Борис уже успел опробовать в деле новый самолёт и решил про себя, что по прилёту пересядет на уже проверенную машину, а эту оставит в качестве резервной машины. Новый МиГ ему не пришёлся по душе – капризен, управление туговато. Не смотря на вроде бы абсолютную одинаковость серийных самолётов, у каждой машины свой нрав. Однако, Борис поблагодарил Сталина за самолёт.

В процессе разговора с утра накачавшийся крепкими напитками Василий то и дело отлучался в уборную – его сильно мутило. В одну из таких пауз к Борису подошёл знакомый офицер из местной комендатуры.

– Тебя уже несколько часов какая-то девушка разыскивает.

– Кто такая?

– Да у меня записано, – офицер развернул кусочек бумаги и прочёл:

– Представилась сестрой некой Светланы Церадзе. Говорит, что у них там что-то серьёзное случилось, и без тебя никак не обойтись…

Первой реакцией Василия Сталина на неожиданную просьбу Нефёдова было раздражённое непонимание:

– Ты что, за шута меня держишь! Тебя генерал-лейтенант приехал проводить. А ты в город к какой-то девке намылился! Что невмоготу? Так приспичило, что неделю не вытерпишь.