Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране

«Приблизившись к отступавшим, — вспоминает И.Г. Кобылянский, — я заорал, что застрелю каждого, кто сейчас же не вернется в траншеи. Самый отборный мат вылетал из моих уст, не отставали и мои соратники. Пехотинцы остановились, оглянулись и... повернули к траншеям! Лавина не успела образоваться! А через минуту-другую заговорили наши пушки. Немецкая атака была сорвана.

Я и сегодня горжусь тем, как вел себя в те минуты. А ведь, если вдуматься, действовал я в точности так, как, по моим понятиям, должен был поступать служащий заградотряда: и стрелял в сторону паникеров (не в людей, конечно), и пистолетом размахивал...»

Было бы серьезным упрощением утверждать, что личный состав заградительных формирований всегда и везде строго придерживался требований приказов, особенно в горячке отступлений 1941 г. и лета — осени 1942 г. Говорим об этом не для оправдания случаев беззакония, но предлагая не отрываться от грешной земли и помнить, какой исключительной сложности была обстановка на фронте.

И не прямым ли ответом Л.И. Лазареву звучат слова неоднократно упоминаемого на этих страницах командира штрафного подразделения Гольбрайха?

Е.А. Гольбрайх:

Может, в сорок втором году заградотряды «дров наломали», но кто бы остановил бегущие в панике части?

Вот и процитированный выше И.Г. Кобылянский допускает, что реальные заградотрядовцы могли начинать борьбу с паникой не с угроз и пальбы в воздух, а со стрельбы на поражение, и такого рода жестокость и бесчеловечность решительно осуждает. Но в то же время уверен: какие-то мобильные резервные группы в составе стрелковых дивизий должны были непременно существовать, чтобы не только своевременно остановить дрогнувших, не дав начаться цепной реакции, как он выражается, «драп-марша», но и вместе с остановленными беглецами заделать в переднем крае образовавшуюся прореху.

Таковы факты. Если же кому-то из пишущих и снимающих фильмы на эту тему они не интересны, а мила заезженная пластинка о заградотрядовцах как о «карателях», со сладострастием паливших в своих соотечественников, дальнейшая полемика на эту тему представляется бесполезной.

Для интересующихся же, полагаем, следует продолжить рассказ, и не для защиты формирований, выполнявших заградительные функции, тем более что они в такой защите не нуждаются, а во имя исторической правды.

Многочисленные документы и свидетельства участников войны говорят о том, что заградотряды сполна пользовались предоставленными полномочиями. В необходимых случаях они открывали огонь над головами бегущих, однако, повторимся — не стреляли по ним на поражение. Допускаем, что отдельные случаи стрельбы по людям в горячке боя могли иметь место, ведь и бойцы и командиры заградотрядов были не из железа. Но утверждать, что таковой была повседневная практика — кощунство.

Таким же точно образом не допускалось и повальных расстрелов[27]. Трусов и паникеров расстреливали перед строем в индивидуальном порядке. Карали, как правило, лишь инициаторов паники и бегства.

Так, упомянутый выше заградотряд ОО НКВД Балтийского флота с начала войны по 22 ноября 1941 г. задержал свыше 900 человек. Часть задержанных была освобождена за отсутствием состава преступления, лица, подозреваемые в дезертирстве из общевойсковых частей, — направлены для дальнейшего расследования в другие особые отделы. Арестованы и осуждены 77 человек, из них 11 были расстреляны на месте или перед строем^{165}.

А вот несколько характерных примеров из истории битвы на Волге.

14 сентября 1942 г. противник предпринял наступление против частей 399-й стрелковой дивизии 62-й армии. Бойцы и командиры 396-го и 472-го стрелковых полков стали в панике отходить. Начальник заградотряда младший лейтенант госбезопасности Ельман приказал своему отряду открыть огонь над головами отступающих. В результате личный состав этих полков был остановлен и через два часа полки заняли прежние рубежи обороны^{166}.

15 октября в районе Сталинградского тракторного завода противнику удалось выйти к Волге и отрезать от основных сил 62-й армии остатки 112-й стрелковой дивизии, а также трех (115,124 и 149-я) отдельных стрелковых бригад. Поддавшись панике, ряд военнослужащих, в том числе командиров различных степеней, пытались бросить свои части и под разными предлогами переправиться на восточный берег Волги. Чтобы не допустить этого, оперативная группа под руководством старшего оперуполномоченного лейтенанта госбезопасности Игнатенко, созданная особым отделом 62-й армии, выставила заслон, объединив остатки взводов особых отделов с личным составом 3-го армейского заградотряда. За 15 дней было задержано и возвращено на поле боя до 800 человек рядового и командного состава, 15 паникеров, трусов и дезертиров были расстреляны перед строем.