Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране

С первого же появления в кадре главного героя — майора Василия Твердохлебова (артист А. Серебряков) — он завоевывает симпатии зрителя. Артист создал объемный образ немногословного, мужественного, сурового офицера и в то же время справедливого, душевного человека. А вот личность главного особиста, начальника особого отдела дивизии Харченко замешана на густо-черной краске. Ах, энкавэдэшник, значит, и формалист, и изощренный дознаватель, и садист, и прочее. Надо отдать должное актеру, его герой вызывает у зрителя ненависть и к себе, и к коллегам. Но не становится ли подобное отношение к чекистам своего рода штампом «нового времени»? В годы демократического свободомыслия в фильмах, спектаклях, литературных произведениях мы увидели множество карикатурных образов гэбистов. Каких зверств им только не приписывали! Мне припомнился рассказ в одном из толстых журналов, где героиня, ведущая повествование от первого лица, подробно описывает, как при аресте по дороге в тюрьму сопровождающий изнасиловал ее прямо в машине. За такое преступление сотрудник НКВД, скорей всего, пошел бы под суд! Было бы нелепо и смешно сейчас выгораживать НКВД-КГБ, во многих грехах повинных. Давно уже все рассудила история. Но меру-то знать нужно.

Герои спецслужб в нынешних фильмах только тем и занимаются, что арестовывают невинных людей, избивают заключенных, добывая нужные показания и творят много других «чудес». Но ведь известно и другое: фашистская разведка имела тысячи своих агентов в нашем тылу и в армейских частях. Кто же обезвреживал реальных диверсантов и шпионов?

Надо сказать, что образы штрафников в фильме получились яркими. Что ни герой, то личность. Например, Антип Глымов — бывший пахан. Правдивы батальные сцены, когда в бою погибает большая часть штрафного батальона. Да, их бросали на минные поля, посылали в атаки на неприступные позиции фашистских войск, с тем чтобы отвлечь внимание противника от направления главного удара. С трагической красивостью снята сцена расстрела заградительным отрядом бежавших с поля боя штрафников.

К сожалению, осталось не раскрытым в фильме одно существенное обстоятельство — вынужденная необходимость многих крутых мер командования в условиях первых месяцев войны, когда наши войска зачастую не могли сдержать натиск до зубов вооруженного врага. Фронтовики старших возрастов хранят в памяти те суровые дни и грозный сталинский приказ № 227, который за отступление без приказа предписывал расстреливать солдат и офицеров, для чего и создавались заградительные отряды. И тот кто попробовал бы нарушить сталинский приказ, сам приговаривался к расстрелу.

Вызывает сомнение кадр, посвященный солдату-самострелу, который ранил себя в ногу. Таких трусов, которые, спасая собственную шкуру, оставляли позиции, бросая своих боевых товарищей, командиры расстреливали на месте. А в «Штрафбате» к такому предателю пытаются вызвать сочувствие, его даже врач «прощает». Яркими стали эпизоды общения солдат батальона с местными жителями. В частности, любовная сцена снята весьма целомудренно — в отличие от многих других сериалов, где всякого рода «клубничке» открыта зеленая улица. Колоритны эпизоды карточной игры.

Таковы первые впечатления о незаурядном фильме, вышедшем на телеэкран в преддверии 60-летия нашей Победы в Великой Отечественной войне. Более обстоятельно его, наверное, оценят кинокритики.

Игорь Бельдинский, участник Великой Отечественной войны, «Парламентская газета», 2004, 7 октября.

*** 

Всякий пятый и десятый год масса военного кино на телевидении резко возрастает. Я очень боялся, что, учитывая нынешний дрейф к державности и имперскости, кино это будет в основном «генеральским»: появятся «Освобождение-2, -3... n+1», сиквелы «Блокад» и «Солдат свободы». Субтитрированные маршалы будут вышагивать перед картами с синими и красными стрелками, а товарищ Сталин, попыхивая изогнутым «Данхиллом» № 4, станет говорить, что солдата на фельдмаршала менять не собирается.

А это ведь так легко сейчас, когда то и дело выходят «исторические» и «документальные» телеисследования о том, например, как директор ЦРУ лично развалил Советский Союз, или о том, как Гитлер сделался на время неуязвимым, овладев «Копьем Судьбы»...

К счастью, пока, в канун очередного юбилея, кино о войне — сплошь «солдатское». И пока главный успех — «Штрафбат» Николая Досталя и Эдуарда Володарского.