Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране

Странно упрекать «Штрафбат» в искажении фактов. Ведь он — художественный сериал со своими приемами и своей технологией, он эпос. Эпос, а не эпопея. Не «Освобождение» с его претензией на документальность и всеохватность — «Песнь о Роланде». И посыл у нее — светлый, щемящий: страшную войну выиграли люди. Даже те, кто был выброшен, измордован, растоптан системой. Выиграли не благодаря и не вопреки «мудрому руководству» и «направляющей роли», а абстрагируясь от этой гремящей дребедени, по своим, человеческим, глубочайшим и совершенно не понятным для системы мотивам. Выиграли на огромном пространстве безвестности.

Сергей Бунтман, «Московские новости», 2004,22 октября.

 ***

...Так есть ли правда в «Штрафбате»? Если и есть, то это правда глянцевой страницы журнала. Знаете, есть такая раздражающая форма полиграфии, когда поверх красивой фотографии идет текст, да еще не очень контрастного цвета. И фотографией не полюбуешься — буковки мешают, и текст не прочтешь. Но — красиво! И вот эта красивость глянцевого журнала «про войнушку» свойственна, на мой взгляд, «Штрафбату».

Почему я так завелся, ведь сегодня такого псевдо, квази — полным-полно везде? Может быть, именно потому, что этот глянец в сериале не на поверхности, он только иногда отблескивает, и может создаться ощущение, что это именно так, как и было — благородные робин гуды из лагерей, добрые немцы, с которыми хочется не воевать, а распить бутылочку ничейного рома, глупые, как фашисты в фильмах 40-х годов, НКВД-шники, чуткие генералы, которые за штрафбатовцев переживают больше, чем за «нормальных» солдат. Какая-то не очень страшная это вещь — война, войнушка, несмотря на картинно разбросанные трупы по полю...

И есть в фильме момент, который все-таки «продает» неорганичность, фальшь всего сериала. Это хроникальные кадры в заставке: мокрых, грязных наших солдат берут в плен сытые, механизированные фашисты, бредущие колонны пленных, наших, и взгляд солдата в камеру... Вот там — Правда, тяжелая, горькая, страшная. И не надо ее подкрашивать.

Александр Зубов, портал «Синема», 2004, № 1.

*** 

Иногда думается, может, хватит всей страной каждый год праздновать этот праздник Победы? Какой тут праздник при 30 миллионах погибших и разоренной на долгие годы стране! Но нет, каждый год празднует народ, не может остановиться, — впрямь был день бурлящей радости, освобождения!..

Но мало нам своей памяти, своей боли: постоянно, как дети в лесу находят стреляные гильзы и ржавое оружие — то советское, то немецкое, — так взрослые дяди и тети раскапывают старые документы, тайные утерянные факты и истории, и мы постоянно подпитываемся то разведчиками, то гитлеровскими маршалами, то бесконечным Борманом, то ужасами ужасной войны. Вместе с тем нет у нас своей «Войны и мира», книжек правдивых вообще всего пять-шесть, глубоких, памятных фильмов о войне тоже — все «Два бойца» да «Два бойца»...

И вдруг среди сточных вод бесконечных пошлых сериалов, сливающихся с экранов ТВ, — является столь неожиданный и яркий «Штрафбат»! И как будто всем все уже известно: и про плен, про «ни шагу назад!», и про пулеметы НКВД позади идущих в атаку, и про штурмы, про переправы. Но искусство затем и искусство, что выбирает, сочиняет немногих героев, рассказывает о них, заражает нас сочувствием к их судьбам.

Все мы знаем и, однако ж, не все, и не можем знать, не побывав в той шкуре, в том ужасе, сквозь который проходят наши деды, отцы, братья. «Проклятая, несчастная страна, несчастный народ!» — то и дело хочется выкрикнуть, глядя фильм. Не потому, что авторы каждый эпизод наполняют напряжением и страхом, но потому, что по всему фильму разливается такое горе, такое сострадание этим несчастным—то пленным под расстрелом, то зэкам, то пушечному мясу, униженным, обиженным, ни за что, кажется, страдающим людям. Человека, и прежде всего человека, а не людскую массу видел в каждом персонаже режиссер картины Николай Досталь. Можно сказать, режиссеру повезло с актерами — сколько здесь актерских удач! Хотя мы знаем, что это «везение» тоже часть кропотливой режиссерской работы. Выбором на роль комбата Твердохлебова Алексея Серебрякова решен оказался образ главного героя. Да и всего фильма.