Штрафники

"Не предвидели!" Допустим, и это. Но что же предвидели? Войну Судного дня не предвидели, едва не погубили страну. Неудачу ливанской авантюры не предвидели. А арабскую интифаду? А то, что она выльется в народное восстание и камни начнут метать и старухи, и дети, предвидели? А выстрел в Рабина, о котором, по свидетельству профессора еврейского университета Шпринцака, Шин-Бет был предупрежден заранее?

Слепота людей, не желающих ничего видеть... Существует ли слепота более страшная, неизлечимая?

Любой вдумчивый израильский новосел, прибывший из России, на первом или, по крайней мере, на втором году своей жизни в еврейском государстве с удивлением узнает, что в "свободной, демократической" стране Израиль:

1) 93% земли принадлежит государству. В Уставе Еврейского Национального Фонда записано, что на землях Фонда нееврей селиться не имеет права.

2) Выборы в высший орган власти - Кнессет происходят только по партийным спискам. В стране нет никакой системы ответственности. Ответ держат только перед своей партией и ее руководителями, которые могут любого кандидата передвинуть с реального места в списке на нереальное. И наоборот. Никто не смеет поднять руки на систему, заведомо продвигающую наверх партийных "такальщиков", угодных всевластному руководству. Не существует и нормальных человеческих связей между избирателем и СВОИМ парламентарием, обычных на Западе.

3) Суда присяжных в Израиле не существует. Судей назначает правительство. Иначе говоря, в Израиле нет независимого суда.

4) Государством поддерживается строго регламентированная социалистическая экономика. В результате нет необходимости в людях с высоким уровнем образования.

Это и определило судьбу российской эмиграции в Израиль, а затем стало причиной бегства оттуда.

Самые распространенные выражения в сегодняшнем Израиле "ло эхпатли" наплевать, не имеет значения, и "ихъе беседер" - будет хорошо. Перед выборами доминирует, естественно, "ихъе беседер". После выборов - "ло эхпатли". Годами отношения народа и вождей вращаются в заколдованном кругу этой расхожей мудрости улицы. Не потому ли половина страны так боялась мирного процесса Переса и Рабина: он, этот процесс, тоже начался с обычного "ло эхпатли" (наплевать на нее, эту строптивую половину нации). Не завершится ли он столь же обычным и привычным воплем газет: "Не предвидели"? Ведь безопасность страны - как мост, который может рухнуть от ненадежности всего лишь одного, самого слабого звена.

Вот только напрасно нынешние обличители Рабина винят его в том, что он стрелял по кораблю "Альталена" с оружием для Бегина. Шла откровенная борьба за власть. За нее боролись партийные генералы. Рабин же был тогда солдатом. Мог ли он не выполнить приказ Бен-Гуриона? У Ицхака Рабина есть своя собственная непростительная вина. Создание "римского гетто", о котором с содроганием или насмешкой писали все газеты мира. Он, Ицхак Рабин, призвал на помощь себе все, что мог, и, наконец, добился, чтобы русских евреев, покинувших Израиль, не брал ни один американский фонд. 350 семей попали в капкан. Детей не принимали в школы, молодых не женили, старики умирали один за другим: в медицинской помощи им было отказано... Не кто иной, именно он, премьер-министр Ицхак Рабин, создал в 1975-1976 годах в католическом Риме еврейское гетто, из которого был только один выход - на кладбище. Оставшихся в живых спас архиепископ Австралии, приехавший на прием к папе. Узнав из газет о бедственном положении беженцев из Израиля, он дал гарант на сто семей.

"Римское гетто" противники Рабина и не вспоминают, похоже, судьба простых людей их тревожит не более, чем тревожила самого Рабина.

Примеры бесчеловечности соратников, как и противников, Бен-Гуриона могли бы занять несколько газетных полос. Лично, в частных конкретных случаях, эти руководители могли, впрочем, проявить и внимание к попавшему в беду человеку, и доброту. Но как только зажигалась перед глазами, как дальняя звезда, общая идея, ведущая в будущее, где все, конечно же, "ихъе беседер", тут ни о каких конкретных человеческих судьбах и речи быть не могло.

Привычное бесчувствие приняло катастрофический крен, когда простого человека, которого и в грош не ставили, враждующие политики втравили (в своих корыстных интересах) в многолетнее общественное противостояние, накаляя страсти и ненависть к партийным "инакомыслам".

На это прежде всего и обратила внимание талантливая журналистка "русского" Израиля Инна Стессель, выступившая в дни убийства Рабина в газете "Новости недели". "...По-настоящему виновны за это страшное преступление те, - пишет она, - кто десятилетиями политизирует население, кто разделил народ на два непримиримых лагеря... Сознательно нагнетаемая ненависть - это всегда опасность, в первую очередь для самого носителя злобности... Сегодня все мы должны произвести суд над самими собой, потому что каждый злобствующий тоже подталкивал руки убийцы..."