Штрафной батальон

— Роман! — выдохнула в восторге Ниночка. — Что же в редакции ответили вам?

— Что герой мой явление вредное, нетипичное, переживания его достоевщина, а для воспитания молодежи нужен взлет.

— Ну и переделай, чтобы он взлетел, — дал совет Виктор. Душа его дрожащей собачонкой выбиралась на берег из холодной воды. — О чем у тебя там, в романе?

— Об одном парне, который споткнулся, упал, мог бы и не встать, но встал. Но, понимаете, во всю жизнь не забыть ему того падения. Вот и хочет он других предостеречь.

Душа-собачонка опять свалилась со скользкого берега в холодную воду, барахталась, визжала, цеплялась…

— Чудак ты, Шурик! На кой черт тебе сдалось писать то, чего не берут в журналы? Ты строчи то, что принимают, чтобы напечатали и заплатили деньги. Как называется твое произведение? — истерически-весело говорил Виктор. — Название хотя бы впечатляет?

— «Штрафной батальон».

Воздух, тот самый, которым дышат, исчез вокруг Виктора, и вместо него навалилась холодная пустота, а с голубого апрельского неба сыпал, бил по лицу липкий снег. Виктор, маленький и беспомощный, плывет одиноко по течению в океане страха, а на далеком, недосягаемом берегу идут прочные, незыблемые мать и отец. Идут неторопливо и важно, им неведомо, что сын их погибает, тонет, идут себе, прогуливаются, не торопятся его спасать.

— Ма-а-а! Ма-ма! — позвал Виктор, и ему показалось, что закричал он слишком громко, отчаянно, на весь бульвар, и вот сейчас прохожие оглянутся и станут пальцами показывать на него.

Но никто не оглянулся. Мать услыхала и заулыбалась, а отец помахал рукой.

Старые Курносовы приблизились, мать привычным взором окинула окрестности. Есть ли кому увидеть, как они в воскресенье все хорошо одетые гуляют всей семьей?

— Мы встретили, Шуру, товарища Вити, — сообщила Нина, когда родители подошли.

Мать грузно осела бы на землю, если бы не держалась за локоть отца. Побледнела, пожевала губами как-то странно, но, справившись с собой, подняла жиденькие брови и тихо произнесла в крайнем удивлении:

— Так это вы, Шу-у-ра? Ах, как вы возмужали. Я вас помню. — Она в глазах Виктора уловила, что смешно и поздно сейчас отпираться и не узнавать, и, спасая сына, позвала: — Пора, дети, обедать. Шура, вы пойдете с нами?

— Нет.

А отец и не приглашал. Он молча уселся на край скамейки и наблюдал, и по его взгляду Виктор понял, что папуля догадался, кто этот, Шура и почему жена и сын так убийственно ошеломлены встречей с ним.

— Двинулись, дети, — приказал отец, вставая, и, глянув грозно на Шурку, сказал ему: — Вы, значит, не желаете? Ну, была бы честь предложена. Идем, наседочка, — сказал жене, не отводя грозного взгляда от Лагина, запугивая его. Но, увидев, что тот не из пугливых, добродушно улыбнулся и поинтересовался: — А вы, извините, не знаю вашу фамилию, в каком звании демобилизовались?

— Капитан запаса Лагин Александр.

— Ого! Обогнали нашего Виктора на одну звездочку.

— Наш Витя служил адъютантом у генерала Травкина, — гордо сказала мать, давая понять, что великая цель была достигнута, Витя неуязвим.

Виктор вскочил, ухватил резво мать под руку, увлекая ее вперед, а Нина — с побледневшим, изменившимся лицом — неожиданно заявила осипшим, но твердым голосом:

— Вы все идите, я вас догоню.

Отец опешил и строго спросил ее:

— Что за новости? — Спохватился и, добренько засмеявшись, взял ее под руку, приподнял, повел, приговаривая: — Чем мы с доченькой не пара? Я еще могу потягаться с молодыми!

Она уходила не отрывая глаз от Лагина.

— О дает отец! — подхихикнул Виктор, осмелившийся наконец смеяться и весело говорить, обрадованный возможностью расстаться с Шуркой, но оглянулся на него против воли.

Он сидел в той же позе, вытянув больную ногу, и смотрел им вслед. На взгляд Виктора он не ответил взглядом, не кивнул, но весь его вид выражал терпеливое и грустное ожидание.

Курносовы уже повернули к улице на выходе с бульвара, как вдруг Нина строптиво и резко выдернула свою руку из сильной ладони свекра и побежала назад.

— Не ходи за мной! — сказала она Виктору. — Я дам Лагину телефон одного очень опытного хирурга. Идите, не ждите меня. Я скоро вернусь!

— Нина, подожди, мы вместе! — просил Виктор, пробежав несколько шагов за женой.

— Иди к папе и маме! — ответила она строго, подойдя к нему. — Мне уже и шагу нельзя ступить без тебя? И вообще, что вы все против него имеете? Да, против Лагина!

И они втроем, сын и родители, стояли и ждали и видели, как Нина подошла к Лагину, села и заговорила, и он тоже что-то горячо отвечал. Было неловко вот так стоять и ждать и смотреть, будто подсматривать в щелку. Выходка Нины словно раздела Курносовых посреди улицы.

— Черт знает что! — пробурчал отец, нервничая, но не уходил, не отрывал глаз от той скамейки, а мать, наверное, как Виктор, страдала. Ей очень хотелось видеть выражение Нининого лица.

— Витя, ну пойди к ним, ты обязан, ты муж, — посылала мать.

Он пошел и придумывал, что такое сказать бы веселенькое и обидное для них обоих, для Нины и Шурки? Но они, заметив приближение Виктора, поднялись, попрощались за руку, и Нина повернула к своим.