Штрафной бой отряда имени Сталина

Самым обидным было то, что сон этот был с четверга на пятницу, так что был он вещим и должен был сбыться непременно. Полковник госбезопасности знал способ аннулировать зловещее предзнаменование, до безобразия простой способ. О кошмаре надо было рассказать как можно большему числу людей. Беда была в том, что ЭТОТ сон он не мог рассказать никому. Иначе он сбылся бы раньше назначенного срока.

Ночь, проведенная полковником Бирюковым, захваченным напряженной работой по разоблачению врагов народа, на диване, была долгой и неприятной. Все началось с нудного допроса, когда Бирюков не выдержал и, вскочив со своего кресла, сам принялся «обрабатывать» упиравшегося подростка. Несмотря на возгласы помощников: «Александр Борисович, зачем же вы руки пачкаете?», полковник собственноручно бил скованного наручниками юношу по лицу кулаками. Затем свалил со стула и принялся пинать, стараясь попадать сапогами в беззащитное лицо и пах. Самым странным оказалось то, что парень не сломался. Такого с Бирюковым еще не бывало.

Парня уволокли, полковник пошел мыть окровавленные руки и выронил кусок мыла в умывальник. Он заметил, что руки его сильно трясутся. Послал дежурного в столовую, потребовав себе тарелку борща со сметаной и стакан водки. Выпил, закусил. Надо было поработать с бумагами, но затеянная им авантюрная операция не давала покоя. Бирюков принялся ходить по кабинету из стороны в сторону, пока не подействовала водка. Полковник снял сапоги, расстегнул китель и прилег на диван «на пять минут», но вскоре поджал ноги и нырнул в сон.

Он был на балу – мероприятии сродни тем, что устраивал еще Ежов в свои лучшие годы. Все ходили в масках, тихо смеялись. Когда Александр вошел в сумрачный огромный зал, все на мгновение повернулись к нему, а затем вновь занялись общением. Любопытствуя, полковник пошел по залу, нырнул в какую-то арку, пошел по темному коридору. Тут кто-то ухватил его за штанину. Опустив глаза, он увидел закутанную в черное женщину. Она сидела на полу, поджав под себя ноги. Она напоминала ему ведьму.

– Ты сдохнешь, сдохнешь, сдохнешь! – женщина застонала и отпустила штанину, а затем принялась вытирать о подол платья свои пальцы.

Испуганный полковник побежал вперед, но вскоре успокоился и пошел дальше. Впрочем, ситуация уже не была приятной. Он выбрался из темного коридора и снова попал в бальный зал. Пошел по широкому пространству, стараясь не оглядываться по сторонам. Он решил как можно быстрее выбраться из неприятного места, для верности сжал руки в кулаки.

Внезапно отовсюду хлынул свет, осветив пространство перед ним. В это пространство шагнул кто-то до боли знакомый. Усатый человек, тысячи раз глядевший на каждого советского гражданина с обложек, плакатов, почтовых марок, отовсюду… Сталин улыбался. Он сделал еще один шаг, подойдя вплотную к полковнику Бирюкову, и крепко взял ладонями его сжатую в кулак правую руку. Затем взглянул ему в глаза:

– ЖИТЬ ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ДВА МЕСЯЦА! – сказал Иосиф Виссарионович Сталин и исчез…

Этот сон полковник государственной безопасности Бирюков никому рассказать не мог. Он вытер лицо личным, вышитым супругой полотенцем, кряхтя сел за стол и, подперев голову руками, задумался.

Несмотря на военное время, в НКВД с пищевым снабжением все было на высоте. Полковник Бирюков плотно позавтракал яичницей из четырех яиц, съел два бутерброда с красной икрой, запил завтрак стаканом молока. Взялся за кофе, закурил. Послевкусие кошмарного сна потихоньку проходило.

«Эх, зря я связался с этим Трофимовым», – невесело подумал Бирюков про своего непосредственного начальника, генерала государственной безопасности. Полковника перевели в отдел диверсионной деятельности недавно, в порядке усиления в связи с военным положением. Он и его новый непосредственный начальник сразу не понравились друг другу.

Генерал НКВД Трофимов, физически сильный, активный и деятельный человек занимался настоящей борьбой с врагом, той борьбой, которой, если быть честным с самим собой, Бирюков не занимался никогда. Вернее, всего один раз в жизни, когда обнаружил морзянку в иностранном посольстве. Тогда седой генерал взял над юнцом Сашей покровительство, направил его в училище НКВД, где Бирюков сразу проявил успехи. Отучился. И пошел работать в то самое ведомство, в тот самый отдел, который возглавлял его благодетель.

Спустя несколько лет Бирюков активно участвовал в разоблачении, аресте и допросах генерала. Бирюков с невольной улыбкой вспомнил, как впервые пытал генерала, чью фамилию он пытался забыть сейчас. Боевой генерал, контрразведчик, не выдержав сильного удара в пах, обмочился прямо в форменные галифе. Александр вспомнил, какое невольное и необъяснимое удовольствие он испытал тогда, когда его благодетель валялся на полу в луже собственной мочи. Как жаль, что он не мог сделать то же самое сейчас с генералом Трофимовым. Не мог, потому что сам, добровольно, словно загипнотизированный, подписался на участие в операции «Янычар».