Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает

– Изменились, не поеду, пишу книгу.

– Ну, тогда я тоже не поеду.

– Нет, Вы обязательно езжайте втроем.

– Да у меня, Шараф Рашидович, в Ташкенте есть заботы.

– Езжайте обязательно, не срывайте охоту.

В пятницу, после работы, выехали автомашинами на спортивную базу ТуркВО. На вечерней зорьке постреляли. Лет утки был слабый. Утренняя зорька была более удачной, убили несколько чирков и одну крякву. К 9.30 вернулись на лодках на базу. Встретил дежурный офицер радиостанции:

– Товарищ командующий, звонил Первый (позывной Рашидова). Приказано к 10.00 всем прибыть в Ташкент, в ЦК. Вертолет вылетел, через 15 минут прибудет.

Гадаем, размышляем, что же случилось? Может, какие-то международные осложнения? Спрашиваем дежурного, может, утром траурную музыку по радио передавали? Нет, все нормально, как обычно.

Сборы были недолгими. Позавтракать не успели. В вертолете продолжали гадать, что случилось? Прибыли в Ташкент на военную вертолетную площадку. Договорились: быстро побриться и переодеться. Пришли на 5-й этаж в ЦК. Народу собралось много – министры, заведующие отделами ЦК, телевидение, журналисты.

Спрашиваю у знакомых:

– По какому поводу собрались, давно ждете?

– Ждем уже почти два часа.

– Кого ждете?

– Вашего приезда.

Доложили Рашидову о нашем прибытии. Все пошли в зал заседаний.

Рашидов объявляет: поступила телеграмма дорогого Л.И. Брежнева в адрес известного мастера – резчика по дереву. Зачитывает короткую телеграмму с благодарностью за узбекскую табуретку с инкрустациями. Мастеру вручили подарок Брежнева – золотые часы с автографом. Процедура заняла 8–10 минут.

– Все, можете расходиться.

Мы переглянулись и молча выругались.

Через несколько дней поехали в Москву на сессию Верховного Совета СССР. На регистрации в Кремле предупредили: С.Е. Белоножко явиться к министру обороны Д.Ф. Устинову, Л.И. Грекову – к секретарю ЦК КПСС И.В. Капитонову, а мне – к заведующему отделом административных органов ЦК Н.И. Савинкину.

Командующий округом генерал-полковник Белоножко после разговора у министра был расстроен. Деталей разговора не рассказывал. Жалко было смотреть на этого могучего, мужественного фронтовика-танкиста. Юмора в министерстве не понимали, врезали генералу. Второй секретарь ЦК Греков только чертыхнулся после разговора у Капитонова.

Ну а разговор со мной у Савинкина:

– Что же это вы решили устроить стрельбу из пулеметов и автоматов по уткам?

– Николай Иванович, охотились на чирка, стреляли бекасинником (размер пшенного зернышка). Пулеметов и автоматов под такие «пули» не существует в мире.

– На, почитай письмо из Узбекистана.

Читаю: «Когда весь народ республики беззаветно трудился на уборке хлопка, три члена Бюро ЦК Греков Л.И. – второй секретарь, Белоножко С.Е. – командующий ТуркВО и Нордман Э.Б. – председатель КГБ устроили канонаду на водоеме в 100 км от Ташкента. Стреляли из пулеметов и автоматов». Подпись – трудящиеся Ташкента. Почерк письма искажен, но опытным глазом можно было определить, что автор с высшим образованием.

– Николай Иванович, Вы, старый охотник, можете себе представить стрельбу по чиркам картечью или из пулемета? Большего абсурда трудно придумать.

В ЦК с юмором было все в порядке. Меня поняли. Рассказал «в картинках» всю предысторию с охотой. Ясно – провокация. Н.И. Савинкин пожурил, что так по-глупому подставились.

Прочитав анонимное письмо, я попросил Савинкина дать его мне на несколько дней для установления авторства. Неохотно, с оговорками письмо мне дали, но с условием – вернуть обязательно, следов на письме не оставлять, пакет не прошивать.

С тем и поехал в Ташкент. Пригласил надежных чекистов. Те быстро, в течение дня, установили, из какого почтового ящика

(на самой окраине города) отправлено письмо, точное время выемки письма. Установили, что в район почтового ящика в это время выезжала дежурная автомашина КГБ и по чьему распоряжению (существовавший бюрократический порядок регистрации поездок автомашин сослужил хорошую службу). Не составило большого труда установить, в каком кабинете и кто писал анонимку. В тот день три товарища долго сидели, закрывшись в кабинете одного из моих заместителей.

Позвонил по ВЧ-связи в Москву Савинкину.

– Николай Иванович, авторы известны (назвал фамилии и должности). Картина мне ясна. Буду поднимать скандал.

– Не горячись, не предпринимай никаких действий. Скоро позвоню, никуда не отлучайся.

Вскоре раздался телефонный звонок по ВЧ.

– Никаких действий, никому ни слова. Письмо срочно спец-почтой пришли в Москву, конверт не повредите.

Вот и рассуди, читатель, как фабрикуются фальшивки и стряпаются провокации.

Между прочим, мне задали вопрос в ЦК КПСС: как же так можно работать? С кем же ты работаешь? Кто с тобой рядом?