“Дорогой Вадим Соломонович, простите дважды: за то, что письмо Ваше, по неисправности компьютера, мы прочли с опозданием, и за то, что отвечает на него не Тат<ьяна> Влад<имировна> с моих слов, а прямо я: это надежнее. — Родился в Москве. — Предков не имею. — Учился на Классическом отделении филфака с 1952 по 1957. — Преподавателей поминать необязательно, но если стиль потребует, то это Ал-др Ник<олаевич> Попов, он преподавал нашей группе греческий, в греческом я был плох, но его стариковская энергия и любовь к предмету и к словесности значила для меня много: только с ним я и поддерживал отношения после выпуска. Кроме двух учебников, он ничего не написал, поэтому вспоминают его редко, а жаль. — Аспирантура была в ИМЛИ, “заочная”, т. е. без отрыва от работы в том же ИМЛИ, в секторе Античного Наследия (кажется, так) самаринского отдела западной литературы. Потом мы были выделены в самостоятельный отдел, когда — не помню. — Но защита была в МГУ, тогда полагалось защищаться “не у себя”. Кандидатских диссертаций в тот день защищалось две, вторая была “Труд в поэзии Маяковского”, в присутствии Ольги Владимировны (сестры поэта. — В.Б.), и написанная железно так, как было положено. Поэтому даже самым твердым головам в ученом совете было ясно, что если одна из этих диссертаций — наука, то другая — нет, и голосовали они соответственно: вероятно, по совести. Требуемые две трети я получил голос в голос, одним меньше — и провал. “Вы везунчик”, — сказала мне потом Вольперт. — Кандидатская называлась “Федр и Бабрий” (1962), руководитель Ф.А. Петровский; докторской была книга “Совр<еменный> рус<ский> стих” (1978). — Даты: в ИМЛИ с 1957 по 1990 (заведование — 1981—86), в И<нституте> Р<усского> Яз<ыка РАН им. академика В.В. Виноградова> с 1990 гл<авным> н<аучным> с<отрудником>, с 2002, увы, опять зав. отдела — Стилистики и языка худ<ожественной> лит-ры. — Чл<ен>-кор<респондент РАН> с 1990, д<ействительный> чл<ен РАН> с 1992, Гос<ударственная> премия 1995, Пушкинская премия РАН 2004; дорожу я больше всего премией Андрея Белого за (еще журнальные) Записи и выписки, но об этом писать не стоит. Член British Academy, но об этом тоже не стоит: “клуб маразматиков”, определил Джеральд Смит, по-видимому, меня туда и рекомендовавший. — Сколько трудов — не знаю: после библиографии в “Избр<анных> трудах”, наверно, наросло под сотню. — Простите меня за то, что Вам придется обо всем этом писать: пафос юбилейного жанра мы знаем: “все, кто любит поэзию, счастливы, что поэту Александру Жарову уже 70 лет”. Статья к 60-летию в ИАН — Н. Брагинской — была замечательная, там был прекрасный портрет идеального ученого с моей точки зрения (хотя у самой Брагинской другая точка зрения!), для просвещения это очень нужно; сам я ему нимало не соответствую, но потомки в этом легко разберутся. “Нас отпевают”, — как писал Фет. Если пришлете показать то, что у Вас напишется, — конечно, буду бесконечно признателен. — Самого Вам хорошего от Тат<ьяны> Влад<имировны> и от меня! Издавна Ваш М.Г.”
