Штучка

Оксана была права в общем-то. Апелляции по существу принимались для оспаривания ответов по человеческому фактору. Преподаватели все-таки были люди, многие научники на факультете были уже за чертой пенсионного возраста, но их преподавательский опыт и профессионализм не оспаривались. Однако, во время экзаменов и с ними случались ошибки. А вот пойманный на списывании студент с экзамена дисквалифицировался. Это можно было бы смягчить, если бы Таня успокоилась и прекратила скандалить. Но она не прекратила…

— Это вы не заметили шпору Суховой и приняли ее за мою, — выдохнула Татьяна, — не мне за это дерьмо извиняться.

— Шпора выпала из ваших черновиков! На столе ее не было! — холодно отрезала Оксана. — И признай вы это, я могла бы принять вас на пересдаче.

— Нахрен мне не сдались такие одолжения! — прорычала Локалова, и это уже было через край.

— Тань, прекрати хамить, — ровно заметил Егор. Он все еще мог уговорить Оксану принять у Тани пересдачу в промежутке между экзаменами. Но для этого нужно было смягчить ситуацию хоть как-то.

— То есть ей меня грязью поливать можно? — скальпельно ледяным тоном поинтересовалась девушка. — Ей можно позорить меня перед курсом?

— Тань, завязывай с концертом, это уже даже не смешно, — устало произнес Егор. Не было сил выслушивать в который раз «это не моя шпора», слова, которые Татьяна твердила как заведенная. Этот ее спектакль надоел, чуть ли не с первых своих аккордов. Егор сегодня не был намерен позволить себя разозлить. И Таня должна понять, что нынешние ее методы провокации просто неприемлемы.

Пока что до нее неожиданно плохо доходило. Татьяна замолчала, сощурилась, окинула Егора взглядом, затем чуть скривила губы.

— Ну, в таком случае, приношу свои извинения, — отчеканила она таким тоном, что даже обложи она Егора с Оксаной матом, и то прозвучало бы не настолько оскорбительно.

— Локалова, мы тебя не отпускали… — заикнулась было Оксана, когда Татьяна резко встала и повернулась к двери.

— Не буду тратить ваше время больше, — высокомерно отрезала девчонка, — до допсессии, Оксана Леонидовна.

Ненависти в ее голосе было столько, что было ясно — она даже не подумает извиняться искренне.

На этом спектакль закончился — Татьяна ушла. Хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка. Надо, кстати, будет напомнить ректору про ремонт для деканатской…

— Как ты с ней вообще живешь, — тихо спросила Оксана устало, опустошенно, глядя куда-то в сторону и скрестив руки на груди.

«Да нормально живу», — хотелось ответить Егору, но скорей всего, это бы Оксану обидело. Ей не стоило объяснять, почему, собственно, Таня устроила весь этот скандал, а Таню следовало приструнить, чтобы больше такого не было. Никто не должен был быть втянут в отношения между ними, никто не должен был быть задет.

— Я такое первый раз вижу, — Егор устало потер переносицу, — Ксюш, не злись на нее, это все сотрясение…

И зудящая задница, которой очень хотелось приключений… Но Оксане об этом знать было не нужно.

— Высокомерие не может быть последствием сотрясения, Егор, — прохладно заметила Оксана, — и вот эти все понты. На ровном месте. Даже не извинилась! Как будто я сама ей эту шпору подкинула.

— Я с ней разберусь, Ксюш, обещаю, — Егор, честно говоря, очень хотел поговорить с Татьяной наедине. Желательно, отодрать за сегодняшнее хамство. Господи, ну кто мешал извиниться перед Оксаной за шпору. Со всеми же бывает. И Егор когда-то носил шпоры в трудные моменты, а ей с сотрясением — могли и не такое спустить легко — веди она себя прилично. Но, с таким уровнем агрессии — о каком попустительстве вообще могла быть речь?

Вообще-то Егор должен был сразу после экзамена отвезти Татьяну домой. Но, честно говоря, раздосадованный ее спектаклем, он даже не думал торопиться. С Оксаной они выпили по чашке чая, просто для того, чтобы она сама смогла прийти в себя. Вроде успокоил, отправил ее добивать экзамен. Честно говоря, Егор не особенно беспокоился, что Тане придется его ждать, пусть подождет, проветрится, ей, в конце концов, полезно. Если Егор поощрит сегодняшний поступок — то что будет потом? Будет собачиться с ректором, лишь бы довести Егора до белого каления?

Когда Егор вышел из университета, у машины Татьяны не было. И вот уже это заставило Егора занервничать. Она что, пошла пешком? С ее-то сотрясением? Или прыгнула от злости на проходящий мимо транспорт? Все-таки от универа до его дома путь был не очень близкий. Ушла в общежитие? Нет, вряд ли, все ее вещи у него в квартире. Зачем бы ей идти в общагу?

Егор взялся за телефон. Но после четвертой попытки автодозвона стало ясно — трубку Таня брать не собиралась. Блин, в таком темпе сегодня дело вполне могло дойти до чертовой порки, потому, что нехрен себя так вести.