Штучка

Оксана обиделась. Это было видно. И на самом деле Егору было жаль, но… Но откладывать поездку еще на день он уже не мог. Завтра экзамен у курса Локаловой, и принимать его нужно, уже сгладив острые углы. А то неровен час Таня и у него занервничает и будет выпускать свои шипы. Превращать экзамен в цирк уж очень не хотелось. Будь Татьяна здоровая — Егор бы объяснил, что данное поведение непреемлемо, но до сотрясенной мозгом девушки это вполне могло и не дойти. Хотя Таня, в принципе, неплохо дистанцировалась. Пожалуй, даже слишком дистанцировалась, ее отстраненность выглядела практически вызывающей. И даже с ней — тоже был цирк. На консультации этой дурынде, разглядывающей подоконник, хотелось выписать щелбан для усиления внимательности. Смешивать учебное и личное было вредно, она же хотя бы на каком-то уровне должна была это понимать? Но смешивала же.

— Можно завтра посидеть, если хочешь, — миролюбиво предложил Егор Оксане, обиженно уткнувшейся в свои ведомости.

— А вот хочу, представь себе — фыркнула Оксана.

— Если меня будут искать — я уехал, — Егор наконец отложил ведомости и встал из-за стола.

— Надолго?

— До вечера не появлюсь.

До конца рабочего дня было два часа. И декан факультета, решивший все текущие проблемы, во время экзаменационной сессии, да еще и в пору между экзаменов, во время которой здание института почти что вымирало, мог свалить по своим делам, раз уж у него эти дела были.

Из всех проблем самой неприятной заключалась в том, что Татьянина деревня была в полутора часах езды от города. Посреди недели-то на выезде из города наверняка уже поджидали Егора охрененные пробки, и кроме этого пришлось заезжать заправляться. И хрен его знал, как обстояло с заправками по пути, поэтому Егор выбрал заправку в черте города. Отчасти как оказалось позже — это было хорошо. Отчасти — поначалу ему было жаль, что он не выбрал другое место.

Заправка была удобная, с заправщиком, и, расплачиваясь в кассе за бензин, Егор взял бонусом кофе, решив «подзаправиться» за компанию с машиной. Именно в этот момент к станции к свободной колонке и подъехала вишневая мазда. Охренительно знакомая вишневая мазда, с охренительно известными Егору номерами.

Кофе на АЗС был паршивый — прямо как настроение Егора, стремительно поползшее вниз. Смертельно хотелось закурить, но именно здесь, именно сейчас это было делать опасно. Нет, ну какого ж хрена. Большой же город, что ж с бывшей женой разъехаться не получилось?

Кофе Егор допивал из принципа, наблюдая в окно, как вылезает из мазды Людмила, как оглядывается в поисках заправщика и замечает, собственно, машину Егора. Бросила взгляд в сторону магазинчика, Егор не без издевки ей отсалютовал в окошечко. Только бы не вздумала заговорить… Как бы ядом плюнуть случайно не вышло.

Следует отдать Людмиле должное — она уезжать не стала. Встряхнула гривой выблонденных волос, дождалась заправщика и пошла расплачиваться. К ней, вошедшей в магазин, Егор не повернулся. Охоты не было. Поздоровались? Хорош.

— Ну, здравствуй, Васнецов, — раздался за спиной насмешливый голос. Ну ладно, раз сама заговорила — сама и будет виновата, если Егор ее нечаянно вербально прикопает.

— Здравствуй, — прохладно произнес Егор, поворачиваясь к бывшей жене и ее разглядывая.

Следовало отдать ей должное, выглядела Людмила действительно хорошо, ухоженно… Впрочем, Егор смотрел на нее и не особо замечал прелестей фигуры или хорошо сидящего бежевого платья, о нет. Видел он женщину, семь лет выносившую ему мозг истериками. Женщину, ушедшую из семьи, молча, приславшую документы на развод по почте и не отвечавшую на звонки в те первые две недели, когда Егор еще хотел выяснить, что произошло. Женщину, по вине которой не стало их сына… И хрен с тем, насколько хорошо она выглядела, Люда бесила всем своим существом, особенно этой вот неестественной улыбкой.

— Приветлив, как всегда, — недовольно произнесла Людмила, а пальцы ее нервно стискивали ручку закинутой на плечо сумочки. Красной, лаковой сумочки, которая раздражала глаз. Хотя по-честному, в Люде Егора сейчас раздражало все, даже невинный френч на ногтях.

Егор пожал плечами. Особо болтать с Людой ему не хотелось, даже пикироваться с ней не возникло никакого желания. Все, что касалось бывшей жены, у Егора уже давно не вызывало ничего, кроме чувства стойкой неприязни.

— Ну как твои дела? — Людмила, кажется, очень хотела нарваться на неприятности.

— Волшебно, — кратко произнес Егор. Нужно бы уже валить к машине, наверняка его, занимающего колонку уже справедливо кто-то поминал нецензурным словом. Вот только самолюбие отступать, пока Людмила сама не отстанет, не позволяло.

— Как Оксана? — улыбка Люды стала еще натянутей.