Штука

Я вдруг ощутил ледяное спокойствие. Именно – ледяное – какое бывает в критических ситуациях у героев крутых боевиков, и не случается у нормальных людей. Видимо, так хотел бы ощущать себя любой слабак на моем месте.

Просто подумал: хорошо, я все расскажу. Но всех, кто находится в этой комнате, придется убить. Убрать, как говорят анималы. Я посмотрел Томе в глаза и сжал зубы.

А ведь я действительно готов это сделать. И сделаю – едва только представится возможность. А раз так – почему бы не обострить ситуацию?

– Почему же вы не спрашиваете меня, где Штука? – спросил я, разглядывая Тому.

Впервые за все время во взгляде полковника появилось что-то человеческое. Как говорится, сверкнуло.

– В этом нет необходимости, – небрежно сказал он.

5

Затемненные стекла и шторки мешали ориентироваться, но отчего-то с некоторых пор это не вызывало у меня беспокойства.

Признаюсь, это здорово – чувствовать себя в центре событий. По крайней мере, моя своевольная «сильная» составляющая просто распирала меня изнутри, упиваясь собственной значимостью.

– А можно поставить музыку? – спрашиваю. – Все так сурово, серьезно, даже героически – честное слово, саундрек просто необходим! Парни, вы же, считай, агента 007 взяли…

– Заткнись, – тихо сказали слева, и я почувствовал ухом горячее дыхание.

Вез меня целый эскорт черных автомобилей с военными номерными знаками. На запястьях у меня было аж две пары наручников – даже не знаю, чего обо мне наговорил в свой манипулятор вражина Экзекутор, но суровые профессионалы страховались по полной. По бокам меня теснили две горячие гориллы в форме, и ширина их плеч мешала мне сидеть прямо.

– Тебя я убивать не стану, – прищурившись, говорю обидчику. – Знаю: тебя заставили. Семья, детишки, надбавки, бесплатный проезд. Да, да, я тебя понимаю…

Гориллы по бокам запыхтели, даже каменнолицый водитель удивлено глянул на меня из зеркала заднего вида.

Бить не стали, хотя это немного разрядило б обстановку. У нас, анималов, видите ли, свои развлечения. Банальное избиение дает адреналину не меньше, чем прыжок с парашютом – в этом надо толк знать. Однако мои конвоиры, похоже, умели не поддаваться на провокации…

Было немного смешно и дико увлекательно. Серьезно – жизнь здорово меняет оттенки, когда из нее уходит страх. Когда ты понимаешь, что нужен сильным мира сего, и от тебя кое-что зависит.

Я все еще путался в догадках, пытаясь понять, чего хотят от меня эти матерые вояки. Ведь то, чего хотели они – и то, чего своим манипулятором добивался от них мерзавец Тихоня – это несколько разные вещи. Контур управляется все равно, что из другого измерения, и понятие «испорченный телефон» здесь весьма актуально.

Пока я прокручивал в голове различные, самые несуразные варианты, мы свернули в какие-то бетонные дебри промышленного вида. Мелькнули толстая теплотрасса, уходящие в небо кирпичные трубы, длинные приземистые корпуса…

– Выходи, – рокочущим басом приказала одна из «горилл».

Не успел опомниться, как меня уже извлекли на свет.

Теперь я стоял посреди обширной асфальтированной площадки. Неподалеку расположилась здоровенная фура-рефрижератор со зверского вида тягачом марки «Ман» и пара угловатых броневиков, из тех, какие пользует ОМОН. Не нужно обладать сверхъестественной наблюдательностью, чтобы заметить вокруг плотное оцепление.

Из-за спины появился полковник, коротко кивнул – и меня потащили вслед за ним. Настроение у всех было какое-то нервное, и нервозность стала передаваться мне. Попробуйте сохранять олимпийское спокойствие, когда руки стиснуты кандалами, а перспективы куда как далеки от радужных.

Приблизились к широкой корме фуры. Здесь топталась пара высоких, вооруженных до зубов бойцов в беретах. У меня появилось неприятное предчувствие…

– Откройте! – приказал полковник.

Солдаты почти синхронно ухватились за рычаги дверей. Навалившись, отвернули железные штыри, потянули двери в стороны. Полковник не спускал с меня глаз.

Вряд ли моя реакция могла показаться бурной. И хоть увиденное не вызывало особого восторга, я не был потрясен. Все, в общем-то, к этому и шло.

Только вот трудно было узнать Штуку при дневном свете. Куда лучше она смотрелась в таинственном мерцании свечек…

Значит, добрались до нее… Не получилось спрятать. Неужто все наши усилия пошли коту под хвост? И где тогда Затвотник, Матвеич, Хиляк с Кротом?

Я ничего не знал. Оставалось лишь вести свою собственную игру – словно на инструменте, играть на котором не приходилось. Идиотская импровизация на банжо…

– Что это за хрень? – невинно спросил я.

– Хватит врать, – слегка разочарованно сказал полковник. – Ведь вы не отрицаете, что знакомы со Штукой…

– А-а… Так вот она какая! – искренне восхитился я. – Но я только слышал про нее. Кто бы мне ее показал, да и с какой стати?

– Ее назначение? – быстро спросил полковник.

Я подумал. Пожал плечами, сказал:

– Счастье человечества, надо полагать…

И ведь я почти не солгал, что интересно!

– Закройте, – приказал полковник. – Не хотите по-хорошему – ладно. Будем, как обычно…