Штурм Шейкура

- Прекрасная работа, Йореб. Усадите ее за стол, велите принести еды и питья, эта эльфийка - друг моего внука Горена, она была гостьей в Шейкуре.

- Значит, она сказала правду, - заметил Йореб. - Но если вы позволите, охрану я на всякий случай оставлю.

- Вейлин не способна навредить, она целительница, - отмахнулся Дармос. - А от нас она видела только добро, за которое добром же и отплатит.

- Нет, ваш капитан прав, - вмешалась Вейлин. - Вы не должны быть слишком доверчивы, в такие времена нельзя верить никому.

Йореб приподнял бровь, но промолчал. Он подал караульным знак встать около стола и у входа. Вскоре слуги принесли еду и напитки, и эльфийка принялась утолять голод, как будто давным-давно ничего не ела.

Дармос присел рядом и не сводил с нее глаз. Ее лицо было покрыто синяками, старыми и совсем новыми, на запястьях виднелись рубцы, она с трудом двигалась.

- Что произошло? - спросил он.

- Я была пленницей Руорима, - пояснила Вейлин, и лицо ее залилось краской стыда. Она с трудом преодолела желание заплакать. - Уже в Норимаре. Он меня пытал, а потом положил к себе в постель. Теперь у меня не осталось чести… Я никогда не найду мужчину своей мечты, для которого берегла свою невинность…

У Дармоса сжалось горло. Он вспомнил другую девушку, с которой случилось нечто подобное, и все потому, что это допустил он сам. Его ненависть к Руориму заполыхала с новой силой.

- Он вынудил меня стать его наложницей, - продолжала эльфийка. - Когда Хаг и Менор хотели меня освободить, я пошла с Руоримом, потому что только так могла быть уверена, что он сохранит их жизни. До этого он мне сказал… если я буду с ним, он их пощадит… Что мне оставалось делать? - Она перестала владеть собой. - Я никогда не забуду, какое лицо было у Менора! Я видела, как разбилось его сердце, когда Руорим сказал, что я свободна… А я не могла ничего объяснить, не могла даже знака подать… Этого он мне никогда не простит…

- Да что ты, конечно простит, - возразил Дармос. - Просто у тебя не было выбора.

- Но я не могу. - Голос Вейлин, обычно звонкий, как колокольчик, превратился в хриплый шепот. - Мне стыдно, что я такая трусиха, я не бросилась грудью на меч, хотя именно в этом состоял мой долг! Теперь уже я не имею права вернуться в Дун-Шаэль, остаток дней мне суждено прожить с позорным клеймом.

- Зато больше ты уже не будешь с этим чудовищем, - спокойно произнес Дармос. - На свете много прекрасных мест, если у тебя есть друзья. Возьми себя в руки, здесь ты в безопасности. Как тебе вообще удалось убежать?

- После такой пьянки? - Вейлин засмеялась сухим смехом. - Они все напились, на ногах стоять не могли, а Руорим даже больше остальных. Мне оставалось только дождаться, пока он уснет. Тогда я набралась храбрости и бросилась наутек. Ночь выдалась темная, пока не взошла луна, так что никто меня не видел. Но мне повезло, меня заметили ваши караульные, иначе бы утром Руорим снова меня схватил и тогда… Даже думать об этом не могу…

- Успокойся, все кончилось. - Дармос решился потрепать ее по руке. - Я рад слышать, что с Хагом и Менором все в порядке. Возможно, вскоре мы получим весточку и от остальных.- Он встал.- Пойдем, я отведу тебя в гостевую комнату и пришлю Марелу, она обработает тебе раны и даст то, что подкрепит твои силы. Выспись как следует, утром прошлое увидится совсем в ином свете.

- Благодарю вас, господин. - Вейлин, поколебавшись, встала, поза ее выражала покорность. От эльфийской гордости ничего не осталось, и все равно она продолжала излучать удивительное сияние, свойственное ее народу.

Марела Добросердечная обнаружила Вейлин крепко спящей. Но целительница уже приготовила все необходимое, чтобы осмотреть эльфийку. Когда она приблизилась к Вейлин, та вдруг подскочила и долго смотрела на Марелу дикими глазами, пока наконец не вспомнила, где находится. А потом снова заплакала.

- Я все еще поверить не могу, что все позади… - с трудом произнесла она. - Марела, я когда-нибудь с этим справлюсь?

- Само собой разумеется, - мягко произнесла целительница. - Гораздо быстрее, чем тебе кажется. Совсем скоро прошлое будет представляться тебе страшным сном. А теперь расслабься, чтобы я могла посмотреть, что нам с тобой делать.

Но Вейлин подняла руки, протестуя:

- Нет! Не прикасайся, пожалуйста! Оставь меня! Пока еще мне этого не вынести, даже от тебя. Оставь меня, пожалуйста, мне ничего не нужно. Я и сама целительница, моя мана быстро вылечит мое тело.

Марела колебалась:

- Мне приказал Дармос. Что я ему скажу?

- Скажи ему, что я крепко сплю, а ты не захотела меня будить. Пожалуйста, Марела, ты женщина, ты можешь меня понять! Прошлое еще слишком свежо, я постоянно вижу перед собой Руорима, как он меня…

Вейлин словно вызвала к жизни реальную картину, потому что Марела вдруг побледнела.

- Бедное дитя… - прошептала она. - Да, я пойду, спи. На сегодня достаточно, а утром все будет выглядеть совсем по-другому. Отдохни как следует.

Она провела рукой, как будто хотела погладить Вейлин по щеке, не прикасаясь к ней. А потом собрала вещи и вышла, опираясь на палку и прихрамывая.