Штурманок прокладывает курс

— Алеша! Кто-то едет! — предупредил Сергий, поправив непривычно висящий на животе шмайсер.

Но я уже и сам заметил кобылку, запряженную в канареечного цвета тильбюри. Рядом с кучером сидел корветен-капитан Вегнер в пиджачке и тирольской шляпе — ни дать ни взять прусский юнкер у себя в поместье.

Остановились. Я протянул ему руку с седла:

— Привет землевладельцу!

— Привет кавалерии! Вы меняете звания и роды служб как перчатки. Чиновник, пехотинец, кавалерист! — Он ничуть не боялся меня. — Не удивлюсь, если вы еще летчик или моряк.

— Возможно, гepp корветен-капитан. Или вы уже в отставке?

— Если бы! Наоборот. Отдыхаю от формы перед отъездом.

— А куда, если не секрет?

— Не удалось накормить рыб на Средиземном море, теперь ваши друзья помогут мне это сделать на Черном.

— У меня там действительно друзья... Что ж, желаю вам остаться живым, когда мои друзья будут топить ваших.

Он резко отрубил:

— У меня там нет друзей. И нет друзей вообще!

Длинное его лицо помрачнело. Он сказал кучеру:

— Ехайте! Мы имеем никакое время!

Тильбюри тронулось. Но мне не хотелось так расставаться.

— Герр корветен-капитан, вы правы. У немцев осталось мало времени в России, но у вас, лично у вас, еще могут быть друзья. Только надо решать быстро, по-морскому: «Рулевой, лево на борт! В машине — левая назад, правая — полный вперед!»[92]

Вегнер обернулся:

— Очень четкая команда, герр вахтенный офицер, и я о ней подумаю.

— Подумайте, Вегнер, и, может быть, когда-нибудь мы будем с вами на одном корабле!

3

До нового расположения штаба Веденеева я добирался четверо суток. Простившись с Сергием, сменил седло и немецкую форму на латаную свитку. В большом селе Позументном меня встретил старый знакомый, Пантелеймон. Мы пошли, как когда-то, ему одному известными лесными тропками. По пояс в воде перебрались через мочар[93], минуя немецкие патрули, которые ни за что на свете не сунулись бы в эти гиблые места. Сразу за мочаром, на луговине, окруженной березняком, стояли мазанки под соломой. Я вошел в хату и тут же рванулся назад. У телефонного аппарата сидел офицер в погонах. Двое других, тоже в погонах, склонились над картой.

Кто такие? Куда же ты привел меня, чертов Подорожник?! Отступать поздно. Лучше прикинуться дурачком. Я сорвал с головы каскетку и робко шагнул вперед:

— Дозвольте войти, господин начальник...

Все трое удивленно смотрели на меня. Тут за спиной раздался смех Пантелеймона:

— О-то, пішов вовк у вівчарню, а потрапив на псарню!

Из соседней комнаты вышла Паша, та самая девушка, которая год назад готовила для меня документы на имя Пацько.

— Товарищ Штурманок! — Она бросилась ко мне, как к старому другу. — Та заходьте ж мерщій! Зараз доповімо генералу![94]

Незнакомые командиры в незнакомой одежде жали мне руку. Никогда в жизни я не подумал бы, что они слышали обо мне. Мне казалось, я знаю все, что происходит на Большой земле, но о введении новых знаков различия я не знал. Многие партизанские командиры в тылу врага носили нашу форму. Это одно уже говорило о том, насколько уверенно они чувствуют себя здесь.

— Та скидайте ви цю свиту! — хлопотала Паша. Она побежала за горячей водой для бритья, но мне не терпелось скорей увидеть Веденеева. Он был в соседней хате.

— Товарищ генерал, старший лейтенант Штурманок по вашему вызову прибыл.

Веденеев вышел из-за стола, обнял меня:

— Здравствуй, Алеша!

— С производством вас, товарищ генерал!

Он поблагодарил, а потом здорово отчитал меня:

— Не ожидал! Взялся за «банковскую операцию». Голованову простительно, но ты — командир, опытный разведчик... У нас на тебя большая ставка. Мойся, отдыхай. Поговорим.

Через несколько часов я снова пришел к Веденееву с подробным докладом обо всех наших делах. Не утаил и того, что мы сняли с виселицы и похоронили казненных. Он долго молчал и вдруг сказал неожиданно:

— Есть для тебя новая работа, Штурманок. Будешь служить в армии.

С первой минуты плена меня жгло единственное стремление: к своим, на фронт, в регулярные части. Теперь я воспринял переход из разведки в войска как недоверие.

— За что в армию, товарищ генерал? За этот банк?

— Да не в нашу армию, чудило! В немецкую!

Вместе с майором и капитаном, поразившими меня своими погонами, я занялся разработкой операции. А что, если попытаться поехать на фронт вместо Бальдура? Его биографию я знаю чуть ли не с детства, а самого его в новой части, скорее всего, не знает никто. Захватить Бальдура не сложно. Куда труднее получить его личное дело и выяснить место назначения. Веденеев не отверг и не утвердил мой план.

— Пробудешь здесь две недели, — сказал он. — Постарайся изучить досконально структуру СД и абвера. Получишь материалы о разведслужбах Англии и Америки. Тоже может пригодиться. Ну, а дальше посмотрим. Вернешься в район Южнобугска, оценишь ситуацию на месте. Я, видимо, буду неподалеку. Свяжемся с Москвой и решим. Только не увлекайся своим проектом, если появится более перспективный вариант.