ShturmBahmuta_2024

Множество ребят в лагере были «ура-патриотами» и занимали позицию - «сейчас мы приедем и по-быстрому их всех нагнем! А Новый год будем встречать в Киеве!». Я был уверен, что такие настроения им помогают не чувствовать сильный страх перед предстоящими боями. Они хотели убедить себя, что все не так страшно. Стоит нам только появиться в поле зрения ВСУ, и они массово будут складывать оружие. Так было, когда начиналась Первая Мировая и Великая Отечественная войны. Ни к чему хорошему это не приводило. Всякий раз, когда в курилке кто-то начинал заниматься «шапкозакидательством», я не мог сдержаться:

- Да откуда ты знаешь, как это на самом деле выглядит? Нам там будут давать сдачи. Там такой же «русский» солдат, прошедший советскую школу. Плюс добавь к этому НАТОвские технологии. Лучше переоценить противника, чем недооценить его. Я точно знаю, что легкой прогулки не будет.

Уважение к противнику дает возможность адекватного и максимально объективного взгляда на ситуацию. Уменьшает количество ошибок и увеличивает шанс на победу и выживаемость. Тем более что противник - это такие же, как и мы солдаты. Как говорил в одном из репортажей командир подразделения «Восток»: «В этой войне, мы воюем с самими собой. С нашим зеркальным отражением».

Красногоровка

Из донбасского мрака, подсвеченные электрическим светом, стали появляться черно-серые дома частного сектора: «промки» и еле различимые в полумраке силуэты многоэтажек. Мы въехали в город Луганск, и нас привезли на место, где происходило разделение общей массы прибывших новобранцев по подразделениям. Вокруг стояли какие-то закрытые ларьки с выцветшими, незатейливыми баннерами. Я понял, что это заброшенный рынок и окунулся в «девяностые». В те времена я еще совсем молодым пацаном постоянно «терся» на авторынке Владивостока, куда в огромных количествах стали привозить японские б/у машины и мотоциклы. Свобода только пришла к нам в страну, и времена пахли морем и долларами. Это место, в отличии от рынка Владивостока, пахло сыростью подвала.

Мы выгрузились из автобусов и выстроились перед ними нестройными рядами. Мозг сопротивлялся пробуждению. К нам подошли представители подразделений, в которые мы должны быть распределены - «покупашки». Тот, который забирал нас, был крепкий, коренастый и бородатый «Лесоруб» в хорошо подогнанной форме. Из-за бороды было сложно сказать, сколько ему лет. На нем была незнакомая мне стильная экипировка. По тому, как на нем сидели удобный бронежилет, поясная «разгрузка» и безухая каска, было ясно, что в деле он давно. Автомат был обвешен различными примочками и выглядел впечатляюще.

- Привет, мужики, - поздоровался он.

- Здражела, - полусонно, нестройными хором поздоровалась мы в ответ.

За спиной нашего нового командира, в свете фонаря, я увидел свору бездомных собак. Они внимательно смотрели на происходящее. Обычные дворовые собаки, которые были хозяевами этого места. Они, не спеша передвигались в темноте, периодически останавливаясь, и поглядывали на нас. Самый крупный пес, заросший и грязный, сидел на задних лапах и внимательно смотрел на наш строй. Жаль, что у меня ничего не было с собой, чтобы порадовать их едой.

Бородач заговорил спокойным и уверенным тоном. Слова ложились один к одному, как патроны в магазин автомата.

- Те, кто приписан к седьмому отряду, идут за мной и грузятся вон в тот «Урал», - он четко указал рукой. - Забираем вещи из автобуса и поехали.

Я хотел по армейской привычке спросить, можно ли отойти отлить, и вдруг вспомнил, что я не в армии. Поэтому просто отошел на десять метров, быстро сделал свои дела, забрал вещи и запрыгнул в кузов «Урала».

Мы тронулись и покатились, подпрыгивая на своих деревянных лавках в кузове. Я сидел с краю и рассматривал город Луганск через щель в брезенте - пытался сориентироваться и запомнить дорогу. Это было многолетней привычкой, которой я пользовался со времен армии. Однажды, когда я пришел в кабинет нашего преподавателя клинической психологии, он спросил меня: «Вы случайно в спецвойсках не служили?». Тогда я удивленно посмотрел на него и ответил: «Служил. А как вы догадались?». «Вы, после того как вошли, внимательно и быстро огляделись и выбрали самое безопасное место, с которого просматривается весь кабинет, и есть возможность выскочить в дверь».

За бортом светало и все отчетливее было видно летнюю пыль, превратившуюся в осеннюю грязь. Дождя не было, но небо было плотно затянуто серыми тяжелыми тучами. Было влажно и холодно одновременно. Я попытался закрыть глаза и подремать. Через какое-то время «Урал» съехал с дороги и остановился.

- Кто хочет в магазин? Последняя возможность. Дальше цивилизация заканчивается, - услышал я голос «Лесоруба».