ShturmBahmuta_2024

После переселения из окопа в домашние условия подвала я стал скучать по окопам, как сельский житель после переезда в город. Меня как колхозника тянуло к земле, но, когда я долго ковырялся в ней, меня тянуло в цивилизацию подвала. Мне сложно было постоянно сидеть на одном месте, и я регулярно, чтобы перерабатывать свои чувства, бегал на позиции. Это помогало отбивать точки, в режиме онлайн видеть все своими глазами, контролировать ситуацию и общаться с бойцами, которые видели, что их командир с ними. Это снимало тревогу и не давало надолго зависать в состоянии пустоты, которое навалилось после последних штурмов. Это была даже не пустота, а сильная моральная усталость. Я специально пришел один забрать свои вещи с моей позиции под стелой и присел там, размышляя и вспоминая последние три месяца. Было хорошо и грустно одновременно. Это было мое место силы. Место, где творилась моя история и история нашего подразделения. Я вспомнил, как «Зеф» притащил первого пленного, как мы взяли украинскую станцию с голосом этой «Бланки», как мы радовались, когда убили грузинского командира и когда «затрехсотило» тридцать американцев. «Моряка», «Цистита», который умирал у меня на руках...

- Спасибо, Боже, что оставил меня в живых, что дал мне возможность пережить это все!

- Молишься? - проснулся внутри меня и встрял вояка. -А я стал какой-то сухой и жесткий... Хотя, может, это и правильно? Эмоции разрушают солдата, - с каким-то тихим отчаянием проговорил он. - Я перестал запоминать людей, которые приходят ко мне в подразделение. Я не хочу ничего знать про них и привыкать к ним. Они стали просто цифрами в книге учета личного состава.

- Десять сессий с хорошим психотерапевтом, и все пройдет. Ты переработаешь материал, как это было уже не раз, -стал поддерживать вояку гражданский. - Придет время, если нам посчастливится выжить, и эти люди оживут, и ты вспомнишь всех, с кем ты тут был и благодаря кому ты жив.

- Нужно попросить командира, чтобы дал мне помощника или сделал командиром кого-то другого.... А я буду заниматься административной работой, или в штурм ходить. Я устал от долбоебов, от необходимости все контролировать и объяснять... Я устал. Просто устал.

- Ребята есть рядом. Рома «Абакан», Женя «Айболит», «Горбунок», «Бас». Командир. Он хоть и орет, но ты же видишь, что он к тебе со всей душой.

- Это хорошо, что они есть... Но чем ближе город, тем мне страшнее. И мысли эти: «Ты можешь выжить и нужно быть осторожнее». А вдруг я трус на самом деле? И просто прикрываюсь масочкой?

- Ты же знаешь, что это не так. И остальные знают.

Гражданский ударил вояку в плечо кулаком.

- Мы сможем, братан. И напишешь про них всех книгу, чтобы люди знали, с чем нам пришлось столкнуться. Чтобы они знали, как заключенные превращались в героев, а «герои» в трусов.

Если бы мне задали вопрос «А кто лучше всех воевал под Бахмутом?», я бы не задумываясь ответил, что зеки. Несмотря на весь мой скепсис и злость на некоторых из них, эти ребята проявили лучшие черты человеческого характера, и каждый из них достоин и медали «За отвагу» и «Ордена Мужества»!

- Ты же видел в Чечне всех этих жополизов, которые медали и ордена получали не за бои, а за то, что знали, как правильно угодить! - распалял себя вояка. - Помнишь этого, который не смог даже гранату разобрать, и ему пальцы оторвало? А потом его за «разминирование» орденом наградили... А пацанам, которые реально в горах лазили, хоть бы грамоту пионерскую дали.

- Видел, конечно. Но от того, что мы будем переживать обо всем, разве что-то измениться. Ты же про себя знаешь, что ты не такой? А остальное... Бог им и совесть судьи. Посидел, поно-стальгировал, посокрушался о вселенской несправедливости? -подбодрил гражданский военного. - Пора выдвигаться. Нам с тобой еще тут долго колупаться.

Наши и украинские солдаты умирали во благо своих целей: отстоять Родину, получить свободу, доказать себе и другим, что твоя жизнь имеет смысл. Если человек верит в то, что он делает, этот процесс будет бесконечен. Забери у человека его цель, и мотивация исчезнет. Как только закончатся идейные борцы и добровольцы у одной стороны, из-за горизонта появиться победа стороны противоположной. Одну из целей битвы за Бахмут - перемолоть идейных националистов и лучшие части ВСУ, мы день за днем воплощали в реальность.

Когда мы взяли все рубежи, которые намечали для себя, я провалился в пустоту. Два месяца мы бились за этот сектор и сейчас, когда он был взят, я должен был радоваться, но вместо этого я вспоминал и прокручивал в голове лица тех, кто лег по этим рвам и окопам, и мне становилось тоскливо. Мы так долго бились за эту линию обороны, за эти укрепы, и так много положили пацанов, что я как марафонец упал сразу же за финишной чертой. Для меня со взятием леса закончился очень важный этап жизни - становления меня как воина и командира. После этого марафона, требовавшего полной отдачи психических и физических сил, неизбежно наступил этап опустошения.