ShturmBahmuta_2024

На следующий день группы пошли штурмовать дальше. Я сидел и смотрел, как они штурмуют, и корректировал их по рации. Володя руководил всеми операциями, а я был командиром на передке. Один из неопытных бойцов подкрался под самое окно дома и замешкался с усиками гранаты и не смог сразу забросить ее в окно. Пока он возился, из окна высунулся ствол и сверху выпустил очередь. Одна пуля попала в него, и он упал. Командир его группы, молодой бурят с позывным «Брейлик», попытался помочь и прикрыть, чтобы он мог выскочить, и был убит.

- Блядь! - вырвалось у меня. - Да как же так?

- Убили, - констатировал факт смерти «Пегас».

«Брейлика» было очень жаль. Он был классным парнем и был богом гранатомета. Научившись стрелять из него у «Горбунка», он стал использовать его с огромным мастерством и удовольствием. Он мог выскочить на «открытку» и навскидку закинуть термобар в окно со значительного расстояния. Откуда у него брались силы было неясно. Роста в нем было максимум сто шестьдесят сантиметров и никакой особой мускулатуры. Даже став командиром группы, он не перестал самостоятельно выполнять роль гранатометчика. Он, как и все буряты, воевал отлично.

Я грустил и злился одновременно на то, как глупо погиб хороший человек и боец. Он рисковал своей жизнью сотни раз, всякий раз выходя из боя живым и невредимым. И вдруг, как будто исчерпав лимит своего везения, вот так просто упал мертвым. В этом была величайшая несправедливость войны. Всякий раз, когда на моих глазах происходила такая смерть, во мне нарушалось доверие к миру и становилось понятно, что здесь нет никаких любимчиков судьбы. Нет никакой справедливости и исключений не будет. Ты можешь погибнуть в любой момент, не взирая на везение и все свои заслуги. Все происходило как в сериале «Игра престолов», где любой герой мог умереть без объяснения причин.

В этот момент пришел Леха «Магазин». Он по-прежнему руководил группами подноса всего необходимого. В его задачи входило прокладывать новые логистические пути к отодвигающимся позициям на передке.

- Здорово, «Констебль»! Как думаешь, где лучше проложить дорогу? - с улыбкой обратился он ко мне.

- Я не знаю! - сорвался я на него. - Я всего второй день тут, и за это время постоянно что-то происходит. Погиб Артем, погиб «Брейлик». Я не знаю, где тебе лучше прокладывать дороги! - сливал я на него свое напряжение.

Я понимал, что Леха мой друг. Что я сейчас не прав. Но ничего не мог с собой поделать. Крик стал какой-то естественной и, казалось, единственной возможностью коммуникации. Чувств было так много, и они так часто менялись от отчаяния до безразличия и от злости до апатии, что их некуда было девать. Леха разозлился, но не стал ругаться со мной и просто ушел.

«Ну и хрен с тобой, “Магазин”!» - подумал я, понимая, что просто не потянул напряжение после госпиталя.

- Извиниться бы нужно... - подал слабый голос мой психолог.

- Не могу! Может, после.

В это время группу, которой командовал «Шот», зажали в одном из домов, занятых ими, и он начал паниковать, как это часто бывает с необстрелянными бойцами.

- Нас зажали! По нам лупят со всех сторон!

- «Сексшоп» - «Констеблю»?

- «Констебль», он «Шот», - вышел на меня «Горбунок».

- Пока он моросит, он «Сексшоп», - ответил я, пытаясь разрядить атмосферу. - «Сексшоп», доложи обстановку? Кратко и без истерики. Кто палит? Где?

«Шот» успокоился и обозначил дом, в который они заскочили, обнаружив слева от него мощный украинский укреп, из которого их и поливали из пулемета и автоматов. Я вышел на «Горбунка», и он навел туда наши АГС, чтобы поддержать эту группу. Минометы в такой ситуации из-за сильной погрешности мы использовать не могли, чтобы не зацепить своих. Ребята «Горбунка» подавили укреп, и группа «Шота» продолжила движение.

Пробившись практически вплотную к «Общежитию», мы стали поливать его из всего, что было в арсенале. Наши бойцы по обыкновению расстреливали его из гранатометов, по нему отрабатывал танк, который складывал верхние этажи, выкуривая оттуда снайперов и пулеметчиков. Володя скоординировался с «Пятеркой», и благодаря совместным усилиям они заскочили на позицию с тыла и выбили оттуда оставшихся украинцев.

На мою позицию вышел «Пруток», который ходил в подвал по своим делам. Это был бывалый боец, который воевал во взводе с самых первых дней и уже имел три ранения. Позапрошлой ночью я слушал его переговоры с «Горбунком». Тогда он со своей группой попал в крутую переделку, и я уже думал, что больше не увижу его. Но, как иногда это бывает на войне, мои предчувствия не сбылись. «Пруток» стоял передо мной живой и невредимый.

- Привет, «Пруток»! Как ты?

- Привет. Да вроде хорошо все. Бой только тяжелый был. Я же после ранения в голову.

Он потрогал рукой висок.

- Когда брали тогда угол этот, где норы были у украинцев на западе, мне там в голову осколок прилетел.

- Да, я помню, Мы же с тобой виделись.

- Точно. Тогда мне повезло. Каска остановила осколок. Врач в госпитале, который голову резал, сказал: «Если бы не шлем, был бы “двести”». А так я даже сам вышел оттуда, на своих ногах.