ShturmBahmuta_2024

Мы должны были дойти до реки, пересечь ее и выйти к Артемовскому шоссе. Повернув ровно на девяносто градусов направо, нам нужно было двигаться по шоссе до завода пластиковых изделий «Рехау», который располагался правее. Пройти его и занять захваченные соседним подразделением укреп на ближайшем перекрестке. От этого перекрестка справа, через дорогу, была окраина поселка Опытное, в котором работали РВшники, зашедшие в него с восточного фланга. Слева от нас, строго на запад, в полях работал пятый штурмовой отряд - «Пятерка». Наш штурмовой отряд вклинивался между ними, чтобы дать им возможность не растягивать свою линию фронта и продолжать концентрированное наступление по своим направлениям. Справа в Опытном фронт уже продвинулся чуть дальше этой позиции, и нашей тактической задачей стало выравнивание его с соседями. Впереди были стела, стоявшая на въезде в Бахмут, и автозаправка «Параллель». Справа было Опытное, а слева - поля и посадки с разветвленной системой обороны, созданной ВСУ в ожидании штурма. Впереди, в двух километрах по прямой, находилась «фортеция Бахмут», как ее называли пропагандисты украинских СМИ.

До этого момента я всегда был в чьем-то подчинении. В Чечне я был заместителем командира диверсионной группы численностью в пятнадцать человек. Рядом всегда находился тот, на ком лежал основной груз ответственности. Тут мне не на кого было перевести стрелки. Это был мой дебют в качестве командира группы в сорок бойцов. Никакие психологические навыки, которые я пытался применять чтобы успокоиться, не работали. Кровь бурлила и посылала миллионы ватт энергии в каждый уголок моего тела. Я старался концентрироваться на «здесь и сейчас» и сохранял, насколько это было возможно, внешнее спокойствие.

Эти двадцать лет между войной в Чечне и СВО я занимался психотерапией. У меня очень хорошо были прокачаны интуиция, рефлексия и эмпатия. Я годами оттачивал контакт с собой и своими переживаниями. Я не умел не чувствовать и не понимать, что со мной происходит в данный момент. Это давало определенные преимущества, но в то же время делало меня психологически уязвимее. Если бы я был менее осознан и более примитивен, было бы намного легче. Чувства еще не успели притупиться, как у «вояк», которые давно похоронили их под курганами травм и потерь.

«Вдруг я погибну, даже не дойдя до позиции? -переживал я. - Боже, дай возможность прожить хотя бы один день. Прошу тебя!».

Разведчики довели нас до «Шкеры» - первой точки в логистической цепочке «Зайцево - Передок». Нас передали следующей смене проводников, и мы пошли дальше. Дойдя до речки Бахмутки, мы стали перебираться через нее по одному. Бетонный мост с разрушенными опорами и провалившимися пролетами выглядел эпично. Под ним маслянисто текла река, с темной холодной водой. Ее берега обросли ледяной коркой и белели в темноте. Кое-где виднелись желтая поблекшая растительность и шаткие мостки из подручного материала - набухших и обледенелых досок, скрепленными гвоздями. В общем, переправа, на которой ты превращался в акробата, стремящегося побыстрее проскочить на другой берег. Это было полным погружением в компьютерную игру «Сталкер».

Слаженность бойцов, которую я видел на полигоне, исчезла. Инстинкт самосохранения превращал едва сбитую команду в группу индивидуалистов, которые пытались справляться с трудностями. Мне приходилось идти в конце и подгонять отстающих, с их баулами. Хотелось орать матом на этих дебилов, которые не понимали примитивных вещей.

- «Констебль» - «Крапиве», - заговорила рация.

- На связи, - шепотом ответил я.

- Вы где? Давайте быстрее двигайтесь, там вас заждались уже. Разведчикам пора идти дальше.

- Принято, - ответил я и подумал: «Мы и так идем настолько быстро, насколько могут эти солдаты».

Я вышел из-за поворота и увидел разбитый микроавтобус «Фолксваген» и труп украинского солдата. Он лежал на спине, вытянувшись вдоль дороги. В глаза бросалось почерневшее лицо и большое раздутое пузо. Одет он был в классическую пиксельную куртку ВСУ натовского образца, носки и кальсоны. Проходившие мимо бойцы, впервые увидев «двухсотого», внимательно рассматривали его. Это был мертвый человек, до которого никому не было дела.

Нужно было привыкать к отсутствию привычных норм морали. Мысль о том, что где-то его ждет семья, была подавлена, не успев родиться.

В семь тридцать утра мы пришли на точку встречи, где я попытался связаться с группой нашей разведки, которой командовал «Серебруха». Они ушли раньше нас, и должны были продвигаться в сторону Бахмута по противотанковому рву, который пролегал параллельно Артемовскому шоссе - с юга на север. Связи с ними не было. Мои бойцы растянулись вдоль посадки метров на триста. Через каждые десять бойцов я назначил «смотрящих за небом», чтобы они отслеживали дроны и предупреждали нас об этом.