«Штурмфогель» без свастики

…Когда Циммер и Пихт рассказали о своих приключениях, командир батальона так расчувствовался, что сам написал письмо командиру эскадры «Удет» с просьбой наградить капитана Пауля Пихта за спасение Циммера, одного из лучших командиров его батальона.

— Гвардия рейха умеет ценить смелых людей, — сказал он с пафосом. — Я дам вам адъютанта, он проводит вас до вашей авиагруппы.

…В отряде уже похоронили Пихта. Но когда он появился перед Вайдеманом в сопровождении эсэсовского офицера, у того полезли глаза на лоб от удивления.

— Пауль, живой? — Он бросился обнимать Пихта. Потом разорвал пакет, пробежал по строчкам. — Узнаю своих! — воскликнул он. — Немедленно доложу командиру эскадры, черт возьми! А я тоже тогда едва унес ноги…

— Поздравляю. А как ребята? Вайдеман помрачнел.

— Шмидт погиб в том же бою. Потом Грубе, Миттельштадт, Любке, Гюртнер…

— Дали нам жару!

— Как видишь. — Вайдеман уныло развел руками.

Снова начались полеты. Истребители по-прежнему сопровождали транспортные самолеты, дрались с «ЯКами». Но с каждым днем к «котлу» летало все меньше и меньше самолетов.

К рождеству пришел приказ командира воздушной эскадры откомандировать Вайдемана, Пихта, механика Гехорсмана и еще нескольких летчиков обратно в Германию на испытательный аэродром в Лехфельд.

Глава тринадцатая Начало конца

17 января 1943 года в номер военно-морского атташе Соединенных Штатов в Анкаре постучался высокий большеухий человек в штатском.

— Чем могу служить? — спросил Джордж Говард Эрл.

— Адмирал Канарис, начальник абвера, — представился человек и поклонился атташе, который от удивления на минуту онемел. — Я хотел бы с вами обсудить возможность американо-германского сближения.

Эрл наконец пришел в себя. Он пригласил гостя в кабинет. Канарис начал говорить начистоту — «как разведчик разведчику». Он считает заявление западных держав о необходимости безоговорочной капитуляции Германии роковым для Европы.

— Это, — сказал адмирал, — означает войну до горького конца, ликвидацию Германии как военной державы и рост влияния красной России.

Эрл не задумываясь согласился и ответил, что и он считает лозунг безоговорочной капитуляции катастрофой.

— Что же предлагает адмирал? — поинтересовался Эрл.

— Наши генералы никогда не согласятся на безоговорочную капитуляцию, они будут продолжать войну, — категорически заявил Канарис. — Учтите, что Германия, несмотря на сталинградскую неудачу, достаточно сильна, чтобы воевать и десять и двадцать лет. Мы разрабатываем сейчас такое оружие, которое еще никому не снится.

— Ваши условия? — спросил Эрл.

— Сепаратный мир с США и отказ от лозунга безоговорочной капитуляции. Я готов ждать ответа до марта.

Эрл сразу же после беседы послал письмо в Вашингтон. Но ответа не последовало. Слишком сильно было озлобление народов, и правительство Соединенных Штатов не решилось пойти на мир с германскими фашистами.

Появление адмирала Канариса в номере гостиницы в Анкаре было не случайным. Зондирование гитлеровской разведки выражало стремление фашистов сохранить для себя то, что они захватили в Европе, и сделать еще одно усилие, чтобы покончить с Россией.

1

Уже в конце января начались оттепели. По булыжным мостовым потекли мутные ручьи. Мокрые деревья запахли разогретой древесиной и смолой. На балконах запестрели полосатые перины и матрацы — хозяйки спешили проветрить их после слякотной и пасмурной зимы.

От щебета воробьев и теплого влажного воздуха, от тошнотворной слабости и пронзительного крика мальчишек, марширующих по улицам, у Коссовски закружилась голова. Он забрел в сквер и опустился на скамью в мелких бисерках брызг. Шеф-врач госпиталя, где лежал Коссовски, посоветовал ему найти более спокойную и менее опасную работу. Но человек, связавший себя с разведкой и контрразведкой, мог расстаться с работой только в случае смерти. Другого выхода Коссовски не видел.

За четыре месяца лечения он многое передумал, расставил все события на свои места, разработал систему поисков загадочного Марта.

«С Мартом я еще разделаюсь», — подумал Коссовски, поднимаясь со скамьи и направляясь к зданию министерства авиации.

У себя в кабинете он стал знакомиться с бумагами. Пост наблюдения «Норд» сообщал:

«На сверхдальнем бомбардировщике «ПЕ-8» русские совершают полеты по маршруту Москва — Шотландия — Фарерские острова — Исландия — Канада — Вашингтон и обратно через Гренландию».

«С большой эффективностью русские применяют основной фронтовой бомбардировщик «ПЕ-2»».

— писал пост «Ост-17».

«Формируются новые полки и дивизии, оснащенные штурмовиками «ИЛ-2» — «черная смерть»».

— телеграфировал командир танкового корпуса Гельмут Медер.

Коссовски оторвался от бумаг. Задумался. Война приобретала зловещий для Германии характер. Коссовски всегда трезво смотрел на вещи, и простой анализ даже той информации, что лежала перед ним, предсказывал скорый конец.

Внимание привлек еще один документ. Он был отпечатан шифровальщиком на двух страницах. Начав его читать, Коссовски почувствовал боль в том месте, где была рана.