Штурмовая группа. Взять Берлин!

Пулеметчик и его помощник, стоявшие возле станкового МГ-34, успели дать очередь, когда увидели летевшие в их сторону темные мячики, и запоздало пригнулись. Помощник ахнул и закрыл лицо ладонями. Тяжелые квадратные осколки и чугунное крошево ударили сверху. Пробивая плечи, руки, с силой врезаясь в прочный металл толстых немецких касок, которые, несмотря на свою прочность, от близкого взрыва не защитят.

Из пятерых человек боевого охранения во главе с унтер-офицером один был убит, другой тяжело ранен, а трое контужены и получили мелкие ранения. Разведчики, увидев, что из траншеи никто не поднимается, бросились вперед. Вишняк крикнул им, предупреждая об опасности.

— Стойте! Не приближайтесь туда.

Но двое разведчиков уже сгоряча вскочили на бруствер и открыли огонь сверху вниз. Они полагались на быстроту и свои скорострельные «ППШ».

Унтер-офицер, воевавший с сорокового года, находился за выступом траншеи. Он успел прижаться к земле. Крупный осколок догнал его, пробил каску но прошел вскользь.

Удар был сильный, перед глазами плыли круги. Унтер поднял голову и увидел двоих русских на бруствере с их громоздкими автоматами. Вспышки пламени плясали на концах дырчатых кожухов. Они добивали его отделение. Через несколько секунд доберутся и до него, изрешетят, как остальных.

Немец вскинул свой «МП-40», это удалось с трудом. Палец надавил на спуск, патрон был в стволе. Очередь получилась короткая, автомат засыпало землей, и затвор заклинило. Но и этих двух пуль хватило, чтобы один из разведчиков ахнул и осел на бруствер.

Унтер-офицер не дергал затвор, сразу сообразив, что это бесполезно — автомат заклинило наглухо. Желание выжить подсказало единственный вариант. Он схватил лежавшую в нише ручную гранату «М-34», похожую на металлический стакан, и выдернул кольцо.

Бросить ее не успел. Вишняк, подбежавший к траншее, дал такую же короткую очередь. Разглядев в руках немца гранату, отпрыгнул назад, успев крикнуть уцелевшему разведчику:

— Ложись!

Взрыв добил унтер-офицера и обрушил окоп. Но разведчик, в которого угодили автоматные пули, был убит. Тело подхватили на руки и побежали прочь от траншеи. Из соседнего дома уже стреляли вслед. Пули взбивали под ногами фонтанчики влажной земли. Когда добрались до укрытия, долго не могли отдышаться. Доставая из кармана товарища документы, Вишняк с вызовом посмотрел на младшего лейтенанта:

— А по-другому не получалось. Они здесь до последнего воевать будут.

— Тебя никто не винит, — отозвался Петр Шевченко.

Погибшего разведчика оставили возле разрушенной котельной, накрыв тело плащ-палаткой. Через какое-то время увидели канал. Он был узкий, шириной метров семь. Пешеходный мостик связывал его с другим берегом.

Осторожно перебрались через канал. Немцев поблизости не было. Шевченко оставил для защиты перехода троих саперов с ручным пулеметом. Оглядел мутную стоячую воду, в которой плавал разный мусор, обрывки бумаг.

— Пехота здесь пройдет. Для танков, если понадобится, настил соорудим. Возвращаемся.

Но если разведка завершилась относительно благополучно, то штурм улицы длиной девятьсот шагов снова застопорился.

Сильный огонь из окон и амбразур не давал продвинуться вперед. Бойцы залегли среди развалин или укрылись в отбитых домах. В батарее трехдюймовых пушек «ЗИС-3» осталось в строю лишь одно орудие. Оно продолжало посылать снаряды, но темп замедлился — двое артиллеристов были ранены.

Взвод бронебойщиков вел беглую стрельбу. В свое время рассчитанные на борьбу против танков, бронебойные ружья неплохо проявили себя в начальный период войны. Усиленная броня немецких «панцеров» стала им уже не по зубам. Зато хорошая прицельность позволяла точно попадать в узкие окна и амбразуры.

Пули калибра 14,5 миллиметра, летящие со скоростью тысяча метров в секунду, пробивали броневые заслонки, щиты легких пушек, выламывали кирпичи. Раны, которые получали пулеметные и орудийные расчеты, были тяжелые, а чаще — смертельные.

Пролетая даже на расстоянии двадцати сантиметров от человека, пули сбивали динамическим ударом пулеметчиков и артиллеристов, наносили тяжелые контузии.

Старшина, командир взвода ПТР, вел огонь из самозарядного ружья Симонова. Поймав в прицел пушечную амбразуру, выпустил в нее пять пуль. Помощник быстро вставил запасную обойму.

Короткоствольная немецкая пушка молчала. Пули пробили откатник и разворотили плечо наводчику. Но взвод ПТР, при всей своей активности, не мог заменить артиллерию. Кроме того, минометный огонь и пули снайперов уже вывели из строя едва не половину бронебойщиков.

«Тридцатьчетверки» застряли перед обломками взорванного немцами дома, перегородившими улицу. Саперы под огнем торопливо расчищали проход.

Позади была еще одна груда развалин, которые танки с трудом преодолели. Сейчас они находились на узком пятачке, не в состоянии продвигаться вперед или временно отступить. Достать их из пушек немцы не могли, зато вели беглый огонь минометы. Артиллерийские наблюдатели корректировали наводку с верхних этажей.