Штурмовик из будущего 3 (СИ)

Эскадрильей он покомандовал буквально пару недель. Только-только начал проявляться определенный результат боевого слаживания, а молодые летчики научились иногда попадать в тренировочные мишени на полигоне, как пришел грозный приказ из штаба армии откомандировать капитана Дивина на обучение в Академию. А Воронцов честно признался, что все его доводы и приведенные самим Григорием аргументы не возымели ровным счетом никакого результата. Поэтому экспата ждала Москва.

— Как ты там? — Дивин приоткрыл корзинку, что стояла у него на коленях и оттуда тотчас высунулась наглая сонная морда Шварца. — Ишь ты, настоящий летчик! — одобрительно почесал питомца за ухом Григорий. — Других, видишь ли, укачивает, — мимо них протиснулся, шатаясь, полноватый майор с артиллерийскими эмблемами на погонах, — а ты будто родился в самолете. Молодца!

Кот проводил майора презрительным взглядом, не забывая подставлять здоровенную лобастую башку под пальцы хозяина. Дескать, война войной, а ласка по расписанию!

— Откуда животинка, капитан? — подсел к экспату высокий полковник-танкист. Он протянул было руку, чтобы тоже погладить кота, но Шварц мгновенно ощерился и низко-низко зашипел, взметнув над краем корзины мощную лапищу с впечатляющими когтями. — Ишь ты, боец! — удивился офицер.

— Лучше не трогать, товарищ полковник, — предупредил его Григорий на всякий случай. — Он чужих на дух не переносит. А дерет когтями так, что потом швы приходится накладывать.

— Где ж ты такого бандита раздобыл?

— Да еще под Ржевом у детишек в одной освобожденной деревеньке выпросил. Им — бедолагам — сами есть было нечего, вот и пожалел котенка. А он вдруг взял, да и вырос в такую зверюгу! — с улыбкой объяснил Дивин.

— Знатный зверь, — оценил танкист. — До рыси совсем немного не дотягивает, — он весело подмигнул экспату. — До войны у нас дома тоже кот жил. Такой же злобный был, Барсиком звали, — полковник мечтательно улыбнулся. — Эх, как вспомнишь, так даже не верится, что все это было. Ну да ладно, — он тряхнул головой. — В Москву на награждение летишь?

— Нет, на учебу, — уныло сказал Григорий. — В Академию отправили.

— Так чего ж ты расстраиваешься? — удивился ни на шутку полковник.

— Да так, — помялся экспат. — Душа не лежит. Не мое это.

— Во, дела! Не мое! — засмеялся полковник. — Я бы с удовольствием снова за парту сел.

— Да, мне уже подобное говорили, — согласился с ним Дивин. — Но… — Григорий замер. Взгляд его впился в мелькнувшую за облаками тень. Мозг безошибочно определил ее, как смертельную опасность и мгновенно подал команду телу. — Держите! — он сунул корзину в руки обалдевшему от всего происходящего танкисту и метнулся к лесенке, что вела в башню воздушного стрелка.

Без разговоров — сейчас не до церемоний, объяснять некогда — резким рывком сдернул стрелкача вниз и взлетел на его место. Что тут у нас? А, УБТ — старый знакомый. Такой же, как на «ильюшиных». Тем лучше. Не слушая возмущенные крики снизу, экспат развернул башню в ту сторону, где заметил немецкого «охотника».

— Где же ты, сволочь?! Ага! — зрение мантиса не подвело и четко определило местоположение подкрадывающегося к транспортнику «мессера». А навык просчета траектории стрельбы указал на ту единственно верную точку, куда следовало бить.

«Березин» забился в руках Дивина, выплюнув в сторону фашиста длинную очередь. Дымный жгут уперся прямо в кабину «худого», разнося ее в клочья. Фриц вздрогнул под этим ударом, перевернулся и посыпался вниз в неуправляемом падении. Видать, летчик его погиб.

— Ты что творишь?! — потянул Григория за ногу стрелок. — А ну, слазь оттуда немедленно!

— Да без проблем, — согласился экспат и не торопясь спустился обратно в салон. — Принимай свое хозяйство обратно.

— Вы…вы…- стрелок покраснел от гнева. — Что вы себе позволяете?!

Офицеры тоже возмущенно загомонили. Никто из них даже не понял, что секунду назад буквально разминулся со смертью. И потому с их точки зрения Дивин просто напросто совершил хулиганский поступок.

— Ты контуженный, капитан? — разорялся какой-то подполковник-интендант. — Как таких только в авиации держат?

— Тихо всем! — перекрыл вдруг возмущенный галдеж чей-то сильный голос. Пассажиры с недоумением обернулись. В салоне стоял один из пилотов. Он дождался тишины, а потом безошибочно определил Григория, как виновника переполоха и громко сказал. — Спасибо вам, товарищ капитан. Прозевали мы фашиста. Как это вы его с первой же очереди?

— Фашиста?! — дал петуха интендант. — Какого фашиста?

Летчик невесело усмехнулся.

— «Охотник» к нам подкрался. «Мессер». Еще чуть-чуть и завалил бы на хрен. А стрелок наш — разиня! — прохлопал его, — летчик зло глянул на торчащие из башни ноги в меховых унтах. — Ну, доберусь на земле до паскудника! — он погрозил кулаком. — Извините, товарищи командиры, я на место пока пойду.

— Выходит, должники мы твои, капитан? — Полковник-танкист нарушил напряженное молчание.

— Сочтемся, — криво усмехнулся Григорий. — Вы там кота моего, часом, не уронили?