Штурмовик из будущего 3

— Ишь, какой шустрый, — проворчал комполка. — «Кобру» ему подавай. А ты летал на ней? Там, знаешь ли, и опытные летчики частенько бились. Уж больно легко «кобра» в плоский штопор валится.

— Меня ребята из братского истребительного полка учили.

— Погоди, — потер лоб контрразведчик, вмешиваясь в разговор. — Но у них ведь не «американцы» на вооружение стояли, а наши «яки». Хотя, помнится, ты и в самом деле неплохо тогда истребитель освоил.

— Настоящий летчик должен свободно летать на всем, что только может летать, и с некоторым трудом на том, что, строго говоря, летать вообще не может, — тихонько улыбнулся Дивин. И видя недоуменные лица «отцов-командиров» поспешно добавил.– Нам так инструктор в учебном полку говорил.

— Ха-ха-ха! — засмеялся Воронцов. — Хорошо сказано! — Майор с симпатией посмотрел на летчика. — А что, давай рискнем. Только учти, капитан, сначала все же подучишься немного, не хочу брать грех на душу.

— Есть! — просветлел лицом экспат.

Дивин распахнул дверцу кабины, расположенную на «аэрокобре» словно в автомобиле — сбоку, и шустро скатился по крылу на землю.

— Разрешите получить замечания?

— Не тянись, — отмахнулся от него Воронцов, ухмыляясь. — Вижу, не соврали мне, когда говорили, что ты летчик от бога. Какие уж тут замечания — хоть сейчас в бой отправляй. Разве что, ты поменьше фигуряй, Дивин. Есть грешок у этих машин — деформации корпуса появляются после излишне энергичного маневрирования. А тебе ведь ночью в «собачьей свалке» не виражить. Так что, плавненько, плавненько. Усек?

— Усек.

— Эх, сам бы взлетел, — глянул с затаенной тоской на самолет комполка. — Но ночных полетов, как на грех, у меня кот наплакал. Да и эскулапы не дадут. Опять над ухом начнут зудеть, как комары. А так хочется иногда весь набор высшего пилотажа закрутить! Эх, ладно, — Воронцов рубанул рукой воздух. — Глядишь, приду еще в норму, и покажу тогда фрицам где раки зимуют. Кстати, как тебе шасси с носовым колесом?

— Отлично, — не стал лукавить Дивин. — Обзор что при рулежке, что при взлете отменный.

— А то, что на валу приходится сидеть и движок позади кабины?

— Зато немцев искать удобно, — засмеялся экспат. — Кабина вперед выдвинута и крылья не перекрывают обзор вперед и вниз.

— Верно, — согласился с ним комполка. — Да, учти еще, что пушка, установленная здесь, требует большего, чем обычно, упреждения при стрельбе. Но бьет мощно. В принципе, одного-двух снарядов хватает, чтобы «мессера» в клочья разнести. Раньше на «кобре» помимо нее и двух крупнокалиберных пулеметов еще четыре семь-шестьдесят два стояли, но мы их снимать приладились. Ни к чему — и так мощи залпа с избытком. А за счет снижения веса скороподъемность и другие летные характеристики заметно повысились.

— Снарядов к пушке мало, — недовольно заметил Григорий. — Всего-то тридцать.

— Хе, можно подумать у «илюхи» или «яшки» к НС-37 больше, — дернул щекой майор. — Ничего, ты же у нас снайпер — мне все уши про это прожужжали. А, значит, впустую боеприпасы не израсходуешь. Верно?

— Безусловно, — согласно кивнул Дивин. — Каждый снаряд постараюсь фрицам в качестве гостинца отправить! — глаза летчика полыхнули такой лютой ненавистью, что Воронцов невольно поежился.

— Летят, товарищ капитан! — крикнул механик экспату, что сидел в полной готовности в кабине самолета. — Летят!

— Принял! От винта, — Григорий захлопнул дверцу и щелкнул замками парашюта. Вот он, час расплаты!

Прогретый заранее мотор запустился с полуоборота. Экспат поддал газу и порулил на старт. Несколько мгновений и вот уже он стремительной молнией начал набирать высоту. Тысяча метров. Полторы. Три. Пять. Восемь. Кислородная маска надежно прилегла к лицу. Восемь с половиной тысяч. Достаточно. Истребитель перешел в горизонтальный полет и пошел по большому кругу над аэродромом.

Дивин до рези напрягал зрение, стараясь засечь вражеские бомбардировщики. Темнота перед летчиком неохотно менялась на серую прозрачную пелену, а бледные облака стали полупрозрачными. Краем глаза экспат засек какое-то движение. Есть, вот они!

Три Ю-88 шли клином в ночном небе к своей цели на высоте примерно шести тысяч метров. Стоп, а это что за гусь? Григорий заметил, что чуть выше и позади ночных бомбардировщиков виднелся силуэт еще одного самолета. Перед экспатом лихорадочно замелькали виртуальные страницы справочников. Ба, да это же Ю-86! Высотный разведчик. Идет на восьми тысячах. Надо же, не боится фриц — вполне мог ведь и на десять и на двенадцать тысяч вскарабкаться без особых затруднений. Видать, уверен в своей неуязвимости и отсутствии достойного противника среди советских летчиков. Контролер? А, неважно. В любом случае, лучше бить его первым. На этих машинах у фрицев летают первоклассные летчики — элита люфтваффе. Значит, для Карпухина будет знатный гостинец.