Штурмовик

А тут еще ветер поднялся северный — поддувает мне в задранное левое крыло, и я лечу, как инвалид, раскорякой.

Доложили, конечно, на аэродром, там срочно технику всю перегнали подальше от ВВП, лишних людей всех отослали, ждут меня и молятся, чтобы я с тремя бомбами на одном крыле сел без приключений.

Я в результате сел без повреждений, хотя там была пара моментов, когда должно было меня раскрутить и развернуть. Но обошлось.

Выруливаю на стоянку аккуратно, глушу моторы, вытираю пот со лба. На трясущихся ногах вылезаю из кабины, спускаюсь на бетонку. А там Руцкой стоит, на меня смотрит. Нехорошо так смотрит. Потом подходит ближе и цедит сквозь зубы:

— Почему не выполнил задание?

Ну я докладываю, как положено: «Товарищ майор, три ОДАБ-500П не сошли, а те, что сошли, ушли на невзрыв».

Руцкой достает офицерский кортик, бросает на меня очередной сердитый взгляд и кричит всем, кто подбежал вместе с ним:

— Стоять! К машине никто не подходит!

А сам идет к моему самолету.

Подходит он к левому крылу, выковыривает пиропатрон — а он стреляный, и там внутри у него всё сгоревшее. Механик халатно отнесся к своим обязанностям, не заменил отработанные пиропатроны, как положено. Плюс неверно подсоединил электровзрыватели. Это был не мой механик, я с ним раньше дела не имел. Но перед вылетом самолет проверял, как привык. Но, конечно, пиропатроны не вытаскивал — это уже крайняя степень недоверия к механику, просто как пощечина.

А выходит, что следовало бы проверить, — тогда и душманскую базу бы накрыли, и тысячи народных рублей не пропали бы так бездарно.

Руцкой вытащил все остальные пиропатроны, зажал в руке и кричит на весь аэродром:

— Начальника вооружений эскадрильи ко мне!

Через минуту подбегает бравый капитан, помню, очень тщательно одетый, модный такой. Руцкой ему молча пиропатроны показывает, а тот задорно отвечает:

— Товарищ майор, да вы не волнуйтесь, сейчас разберемся!

Ну Руцкой, конечно, за такой ответ ему без раздумий в лоб закатал. Красавец наш и упал красиво, только лакированные ботиночки на солнышке сверкнули.

— На гауптвахту его!

Потом майор ко мне пошел, но уже по-другому смотрит, по-доброму.

— Спасибо, — говорит, — Саня, что посадил самолет. А то была мысль приказать тебе катапультироваться. Но потом мы решили, что ты справишься.

От советского информбюро ПРОИСКИ ВРАГОВ ПРИМИРЕНИЯ