Штурмовик

Между прочим, жена моя, Ира, тогда чуть с ума не сошла. Из Гудауты дали в Ростов информацию, что самолет взлетел и пропал. Потом дали информацию, что мой самолет взлетел, но забыли сказать, что я-то сел, а не вернулся Су-27.

А это было все с пятницы на субботу. В Ростове дежурный звонит дежурному по училищу и говорит ему: «Помнишь Кошкина? Так вот, представляешь, погиб он».

Дежурный по училищу звонит в гостиницу, где жила Ира с ребенком. А там уже информация растеклась, короче, известие о моей гибели доходит до Иры.

Ира в ужасе пошла к командиру училища, уточнить информацию, а тот, совпадение такое, уехал к родителям в деревню, ведь суббота была. Куда еще звонить, она не знает.

А тут начали по телевизору показывать историю про сбитый самолет под Сухуми, и она, конечно, посчитала это подтверждением, что я погиб.

Это был для нее сильнейший психологический удар, у нее на этой почве даже начались гормональные изменения. Двое суток, до самого понедельника, она не знала, что я жив. В понедельник ее вызвали в штаб и связали со мной.

Я ей кричу по телефону: «Ира, дорогая, не переживай, у меня все нормально!»

А там связь особая, секретная, она шифрует все, что может, поэтому звук очень сильно искажается.

Жена мой голос не узнает, конечно, начинает подозревать, что ее обманывают, чтобы успокоить. Она трубку бросила, устроила там, в штабе, скандал, кричала, что голос своего мужа она знает и понимает, что ее обманывают.

Мне пришлось оформлять командировку и лететь в Краснодар, чтобы убедить ее, что все в порядке. Очень тяжело это вспоминать — когда увидел ее, понял, какой силы Ира испытала шок.

А потом я еще год выслушивал истории о своей гибели от всех знакомых летчиков — рассказывали об этом и в Москве, и в Арцизе, и в Краснодаре.

А как вернулся в Гудауту, нам грузины отдали тело Вацлава. На аэродроме устроили торжественные проводы гроба, речи толкали про героизм и все такое. Гадючка, конечно, с речью тоже отметился. Хотел я сказать, что думаю про все это, но потом подумал и не стал портить им церемониал.

Может, и к лучшему. Все равно на следующий день все оставшиеся «шкрабы» во главе с Гадючкой собрали свои манатки и убрались с нашей базы обратно в Краснодар. А вместо них нам придали звено истребителей из нормальных боевых частей, с афганским опытом.

Но толковые истребители нам так и не пригодились — первого сентября абхазы взяли Сухуми и погнали грузин дальше, до самой границы. Мы уже были им не нужны, и в конце ноября нас вернули в Россию. Это был, между прочим, ноябрь 1993 года — как раз только-только путч подавили. А мы о нем ничего толком и не знали, все подробности я потом уже в России узнавал.

Может, кстати, и к лучшему. Уж очень это была грустная история для моей страны.

От советского информбюро МАЙОР ШИПКО НЕ БОМБИЛ СУХУМИ!