Штурмовой батальон

Бронегруппа Козлова действовала в районе Химок, где совместно с остатками 8-й и 25-й танковых бригад отражала атаки гитлеровцев. Была она там не одна. Лаврентий Павлович для совместных действий с бронегруппой все же выбил у ГШ гаубичный дивизион РГК. По докладам, это сильно помогло в борьбе с танковыми колоннами противника и удержании оборонительных позиций. Очень хорошо показали себя наши ремонтно-эвакуационные бригады, действовавшие в составе бронегруппы. Технари не только вывози ли и восстанавливали принадлежащую бронегруппе технику, но успевали еще и чужую прихватить, как нашу (других частей), так и противника. При этом у них постоянно возникали перестрелки с врагом, но использование бронированных эвакуационных машин (на базе безбашенных Т-28) очень помогало. Да и танкисты с минометчиками, прикрывавшие ремонтников, не зевали, накрывая своим огнем выявленные огневые точки. Та техника, что можно было восстановить в полевых условиях после ремонта, сразу же шла в подразделения, остальная вывозилась на нашу базу, где уже скопилось достаточно много битых, требующих ремонта или разборки бронированных машин и другой техники. Парни старались брать к нам только те машины, что мы своими силами реально могли восстановить. Это были танки Pz. II, Pz. III, Pz. IV, StuG III и Pz.38 (t), все модификации бронетранспортеров Sd.Kfz.250 и автотранспорт. Кстати, ремонтники наилучшим для ремонта танком считают чешский Pz.38 (t), так как он имеет довольно простой и надежный двигатель и несложные механизмы трансмиссии. Если он не горел, то, как правило, восстанавливался. В то же время практически все немецкие танки требовали гораздо более деликатного обращения.

Машины, что требовали большого ремонта, пришлось сдавать на заводы и базы ремонтно-эксплуатационного управления (РЭУ) ГАБТУ КА и сразу семи наркоматов. Специалистов по ремонту там не хватало, и их стоянки были забиты битой техникой (особенно с учетом того, что многие части после Указа Ставки теперь старались эвакуировать битую и неисправную технику, а не бросать где придется, да и деньги неплохие платили за это). Поэтому на нашу ремонтную базу и ремонтников попытались наехать и забрать от нас с передачей в РЭУ ГАБТУ РККА. Отстояли. Нарком не дал, а то бы совсем плохо было. Техники собрали много, а ремонтировать ее было бы некому. И так с запчастями плохо.

Кстати, сработала одна из моих информационных бомб, донесенных до Наркома. Третьяков совсем недавно сообщил, что по указанию Берии на танковых заводах была проведена проверка, которая подтвердила мою информацию по фальсификации количества выпущенных танков. Некоторые руководители танковых заводов доставленные с фронта подбитые и неисправные танки ремонтировали, перебивали номера, заново красили и выдавали за вновь выпущенные, чем резко повышали отчетность по выпущенной продукции, а это деньги, премии, почет и награды. За что уже поплатилось несколько директоров заводов, в т. ч. и в Ленинграде. Сработала и еще одна моя мина замедленного действия. В войсках НКВД появились подразделения «специальной службы по забивке немецких радиостанций, действующих на поле боя». Проще сказать, части РЭБ. В той истории, что я знал, они должны были появиться только через год с хвостиком, в декабре 1942 года, а тут уже активно действуют и приносят несомненную пользу.

Так, глядишь, еще что сработает из того, что я говорил Наркому, и тогда посмотрим, как изменится дальнейшая история.

Глава 27 Панцирная пехота

Из воспоминаний старшего лейтенанта Черкашина, командира 7-й роты 3-го батальона 653-го полка (РИ).

«…перед штурмом так называемых Наполеоновых ворот, что на Смоленском направлении, нас, командиров рот и батальонов, собрал командир полка подполковник Сковородкин, только что вернувшийся из Москвы. Мы с удивлением разглядывали фигурные стальные пластины защитного цвета, лежавшие перед ним на куске брезента.

– Это противопульные панцири. Личное средство защиты пехотинца в бою, – сказал Сковородкин, поднимая одну из броняшек с заметным усилием. – Ну, кто хочет примерить?