Штурмовой батальон

Хороший был «майор». Высокий, плотный, потный, лысый, пьяный, красномордый, с большим черным кожаным портфелем в руках, в мятой командирской форме, с растительностью на лице и расстегнутой пистолетной кобурой (пистолет у него Петрищев отобрал), он пытался задавить меня авторитетом своих шпал, а уж какие обороты при этом использовал в речи… Просто позавидуешь словесному запасу. И требовал, и возмущался, и даже с кулаками пытался лезть. Ну, да это мы уже проходили. Осадил. Жестко. Не нравился он мне, и с каждой минутой все сильнее. Не соответствовало его поведение старшему командиру, послужившему свое в войсках. Старый вояка давно бы понял несуразность подчинения чекистов армейскому лейтенанту. Да и по возрасту для майора слишком молодой. Осознав, что на «арапа» не прокатит, «майор» сменил тон и более спокойным тоном поведал о своих приключениях. Интересный у него выходил рассказ. Особенно по поводу того, как он чуть ли не единолично спас из Горок ценнейшее имущество и с боями вывозит его в тыл, а мы такие плохие его не пущаем. Несмотря на то что документы у «майора» были вроде как в порядке, маршрут движения колонны вызывал сомнение. Почти неделю скитаться по лесам, имея три грузовика и карту дорог? Не смешите мои шнурки! Тут ходу максимум двое суток, даже если в каждой дыре останавливаться. К документам тоже вопросов хватало. Удостоверение личности без фотографии, печать и штамп тусклые. Ну да таких хватает, мне в Бресте такое же предлагали. Путевой лист открытый, конечный пункт не указан. Иных документов нет. Даже партбилета, который по идее у каждого старшего командира должен быть. Пришлось «майора» и его команду брать в оборот. До стрельбы дело дошло. «Бойцы» из последней машины, поняв, что дело пахнет керосином, в кусты рвануть хотели. Глупые! Там же пулеметный расчет стоял именно для такого случая. Заодно и водилу с первой машины прихлопнули, а нечего было шмалять по народу из автомата и пытаться сделать ноги. Хорошо, что хоть не попал ни в кого. Погранцы быстро сообразили, что к чему, всадив всего несколько пуль в «тушку» водилы. После этого остальных разоружили довольно спокойно. Видно, поняли, что шутки кончились. Богатый и дефицитный груз везли «майор» и его команда. Продовольствие, табачные изделия, швейные машинки, иглы, отрезы ткани, военное обмундирование и амуниция, женская и мужская гражданская одежда, столовое серебро и картины, фарфор, старинное и современное оружие. И где только они это набрали? В портфеле у майора нашлись золотые и серебряные ювелирные изделия и куча денежных купюр. Объяснить происхождение вещей «бойцы» с «майором» не смогли, а раз так, то они пополнили группу разбора. Только вот форму с них пришлось снять. Чего добру пропадать. Кололи мы их с Сергеем Петрищевым и еще несколькими погранцами жестко. Долго разбираться времени не было. Леонов вел протокол допроса. Все было просто до безобразия. «Майор» оказался проворовавшимся старлеем, осужденным трибуналом в 1937 г. к отбытию в местах заключения. Остальные – сборная солянка из дезертиров и бывших заключенных. Первые рванули из своих частей после боев под Минском, вторые бежали со строительства аэродрома. Старшим у них был «майор», взявший всех под свое крыло. Группа «майора», пользуясь неразберихой отступления и слабостью службы охраны тыла, захватила несколько автомашин и, раскатывая на них, грабила беженцев, магазины и склады, разворовывали все, что плохо охранялось или лежало. Военную форму и документы взяли с убитых ими военных. А раз так, то с ними поступили по законам военного времени. И рука не дрогнула, кончая этих гадов. Захваченное имущество под свою опеку взял Петрович.

Вскоре прозвенел звонок о том, что наше время истекает. В небе появился вражеский авиаразведчик. До этого Люфтваффе как-то не удостоило нас своим посещением, самолеты врага шли южнее. Покружив над дорогой и лесом, он ушел к Монастырщине. Как следствие его появления стало ускоренное движение беженцев, поток которых становился все реже.