Штурмовой батальон

С Минским подпольем удалось наладить хищение оружия со складов в Политехническом институте. Часть оружия пряталась в городской системе канализации и подвалах. Остальное вывозилось грузовиками под видом армейских колонн на базу. Вместе с оружием удавалось вывести и тех, кто решил покинуть город, – комсомольцев, членов партии, бежавших из плена красноармейцев, несовершеннолетних детей и членов семей военнослужащих. Это требовалось сделать как можно быстрее. По сведениям подполья, гестапо захватило в целости данные паспортного стола города, и теперь они организовывали поиск и задержание оставшихся в оккупации членов партии, сотрудников НКВД, совпартработников, членов их семей. Часть из них удалось эвакуировать за линию фронта самолетами. Остальные вошли в состав партизанских отрядов. Самолеты авиагруппы Паршина, пока действовали аэродромы в Слуцке и Бобруйске, ежедневно садились на лесной площадке. С падением Слуцкого кармана самолеты стали садиться раз в несколько дней. Они доставляли горючее, боеприпасы, продовольствие, забирали раненых. Сюда же были переброшены несколько самолетов У-2.

Один из вывезенных из Минска бойцов рассказал о брошенных в лесах вблизи населенного пункта Старое Село, что в 20 км северо-западнее Минска, складах медикаментов и медицинского имущества. Под видом рабочей команды Вермахта под носом у врага группе удалось организовать сбор и вывоз этого имущества. Теперь на базе работал партизанский госпиталь.

О точном месте расположения базы партизаны других отрядов не знали. Они доставляли тяжелораненых до условленного места встречи, в нескольких десятках километрах от точки, там передавали бойцам Могилевича, а те уже сами везли раненых к себе в лагерь. Всех, кто интересовался местом расположения базы, брали на контроль особисты отрядов. Так удалось выявить нескольких предателей, внедренных Абвером в партизанские отряды.

Немцы в последнее время очень активизировались. В разных районах силами местной полиции под руководством офицеров Абвера и СД проводились облавы, устраивались засады на партизанских тропах. Несколько отрядов ими было выявлено и уничтожено с воздуха. В боях особым зверством отметились украинские и литовские полицейские части. Партизаны ответили активизацией своей деятельности. Были совершены диверсии на железнодорожном участке Барановичи – Минск, устроены засады на транспортные колонны врага, шедшие к Ляховичам, разгромлено несколько полицейских участков и комендатур. За украинскими и литовскими полицаями была устроена настоящая охота. Одну роту литовцев удалось взять на привале, накрыть минометным и пулеметным огнем, а затем «зачистить». Украинцы оказались старыми знакомыми из 1-го полицейского вспомогательного батальона. Видно, ничему их не научила прошлая встреча, а теперь уже из них учить некого. Они были уничтожены объединенными силами нескольких отрядов. Правда, немцы формировали в Минске, Слуцке и Клецке еще несколько подобных подразделений из числа бывших военнопленных.

Одной из немаловажных задач было выявление мест содержания военнопленных и организация их освобождения. Первой такой целью был шталаг № 352 (он же «Лесной») для наших военнопленных, созданный немцами в Минске и д. Масюковщина. О нем Командиру поведал в Слуцке один из немцев. По его словам, в Минске и в деревнях вокруг города содержалось порядка ста тысяч наших граждан, как военных, так и гражданских. В первую очередь называлась д. Масюковщина. Там пленные содержались на территории летнего лагеря кавалерийского полка, расположения 355-го стрелкового полка и 90-го отдельного саперного батальона 100-й стрелковой дивизии. Александру в свое время неоднократно приходилось бывать в тех местах, расположенных в 6 километрах от родного ему города. Дорога была знакомой. На месте все подтвердилось.

Вся территория лагеря была ограждена несколькими рядами колючей проволоки и освещена прожекторами, закрепленными на соснах. Охрана солдатами охранного батальона осуществлялась с пулеметных вышек и парными патрулями, ходившими внутри рядов колючей проволоки. Администрация и охрана размещались в ДОСах. Здесь же проживал и комендант лагеря Остфельд, высокий, подтянутый человек интеллигентного вида. Никакой новой лагерной инфраструктуры немцы не настроили. Все, что они сделали, это силами военнопленных нагородили заборов, деливших территорию лагеря на зоны, да десяток деревянных сараев. Ну, еще установили виселицу с тремя крюками для петель на лагерном плацу между столовой и трехэтажной казармой.