Штурмовой вариант

Близился второй вечер, который Белинда встретит в окружении конголезцев. Странным образом она относительно легко переносила переход и связанные с ним неудобства. Это удивляло ее. Хотя дискомфорт доставляло все, что окружало. Вокруг головы постоянно кружили насекомые. И без того бедный кислородом воздух был наполнен запахами гниющих и цветущих растений. От этого амбре першило в горле и слегка кружилась голова. Вопреки сложившемуся мнению, тропические леса не являются легкими планеты.

К Ричарду Белинда испытывала двоякое чувство. То мысленно благодарила его, что успел хоть немного приучить к джунглям, то ненавидела. Ведь именно он вытащил ее на эту прогулку, которая закончилась пленом.

Все попытки молодой женщины узнать, куда и зачем ее ведут, успехом не увенчались. Те, кто знал языки, отказывались говорить.

Чтобы она могла отбиваться от назойливых насекомых, ей не связывали ни руки, ни ноги. Однако рядом постоянно находился караульный. Перед началом ливня похитители сделали несколько навесов из широких листьев и бамбуковых шестов. Ночь Белинда провела, сидя под деревом и вздрагивая от каждого шороха. Она почти не спала. В голову лезли самые разные мысли. Пленница даже не исключала, что, заведя куда-то в глушь, ее сделают женой одного из конголезцев. Еще Белинда боялась, что, как только у похитителей появится возможность, они начнут ее насиловать. Но к ней никто не притронулся.

Под утро Белинда задремала. Сна она не помнила, но проснулась от того, что ее толкнули в плечо. Невысокий, похожий на скелет конголезец протянул ей кусок лепешки, обернутой каким-то листом, и горсть арахиса.

На экваторе светает поздно и стремительно. Виной всему деревья, через кроны которых почти не видно неба. Но едва стало возможным различать все, что творится в паре шагов, они снова двинули в путь. За весь день делали только небольшие остановки, на двух из которых Белинде снова дали немного хлеба со странным, травяным привкусом, и все.

К исходу дня начались проблемы с ногами. В ботинки словно налили раскаленный свинец. Белинда знала: стоит сейчас конголезцам устроить большой привал, и после него она не сделает и шага.

Неожиданно деревья расступились, и они вышли на край поля. Росшие рядками непонятные, похожие на картошку растения утопали в разного рода сорняке. Пройдя по его кромке, группа оказалась на проселочной дороге. Как ни странно, но идти стало тяжелее. Грунт здесь был твердый, из земли, словно гигантские вены, выпирали корни деревьев. Каждый шаг Белинде давался с трудом. Она словно шла по раскаленной сковороде. Быстро смеркалось. Конголезцы стали о чем-то оживленно переговариваться. Она поняла, что, по крайней мере на сегодня, путешествие подходит к концу. Сверху раздался шорох, будто с ветки на ветку перевалилось что-то тяжелое. Все задрали головы вверх. Она – тоже. Стайка грязно-коричневых обезьян, проворно перебирая конечностями, уходила в глубь леса. Неожиданно Белинда споткнулась и упала.

– Больно! – простонала она, с ужасом осознав, что не сможет сделать больше и шага.

Ее окружили конголезцы. С минуту о чем-то переговаривались. Все это время пленница лежала на левом боку, подобрав под себя ноги.

Наконец один присел рядом. Провел по щеке шершавой ладонью и неожиданно рванул на груди куртку. Раздался треск, но материал не поддался. Тогда он расстегнул сначала одну, потом другую пуговицу и запустил руку под майку. Она вскрикнула и сжалась. Однако его пальцы дотянулись до груди и сжали ее. Белинда зажмурилась. Раздался смех. Она с силой перевернулась на живот. Рука выскользнула, однако негодяй расцарапал ногтями кожу. Белинда закусила губу. Нельзя показывать слабость. Неожиданно она вспомнила про царящие в Конго ужасы, о которых ей рассказывали на инструктаже перед отъездом. Белинду тогда поразило, что в самом благополучном городе, названия которого она не запомнила, нормой считается до сорока изнасилований в сутки. Белинда ужаснулась – она одна среди полутора десятков негров. Наверняка каждый из них горит желанием «попробовать» белую женщину. До сих пор они не сделали ничего с ней лишь потому, что наверняка опасались преследования. Она вспомнила, что нередко местные племена осуществляют набеги друг на друга именно из-за женщин. А может, ее уже присмотрел кто-то из этих ужасно смердящих воинов?

Белинда охнула от боли в предплечьях. Двое конголезцев поставили ее на ноги. Она сделала шаг и присела.

Тогда один из них передал автомат другому, ловко обхватил ее за бедра и снова, как вначале, взвалил на плечо.

Это было ужасно. Чтобы при каждом шаге «богатыря» не утыкаться в вонючую и липкую куртку, она сложила руки у подбородка. Мелькающие пятки ног, обутых в армейские ботинки, плывущая земля и раскачивания снова вызвали приступ тошноты. Едкая жидкость попала в нос, и Белинда стала захлебываться. Ее истязатель отошел с дороги и свалил ее на траву у ствола какого-то покрытого мхом, словно шерстью, дерева.

– Осталось совсем мало, – раздался голос. – Вставай.

Белинда покачала головой:

– Не могу.