Шуя 89, или Приключения двух семей на воде и на суше

Молча, передвигаясь по-кошачьи, друзья прошли еще около трех километров. Река, судя по всему, была уже совсем близко. На дороге стали попадаться разорванные солдатские кирзовые сапоги и гимнастёрки… Предчувствие опасности обострилось. Они прислушивались к каждому звуку, им казалось, что вдалеке слышен лай собак, шум приближающегося автомобиля с автоматчиками… Дорога стала проходить между скал. Когда до спасительной реки оставалось совсем чуть-чуть, метров двести-триста, в одном из сужений тропы Дима задел за что-то ногой, и раздался резкий звук разорвавшийся проволоки. Сработала сигнальная система из множества незаметных тонких тросиков, натянутых вдоль берега реки. «Это конец. Сейчас здесь будет взвод пограничников, и нас разлучат с нашими любимыми женами, а наши дети останутся сиротами в этом далеком таёжном краю», - сказал Владимир…

Делать нечего, друзья решили спрятать рюкзаки в скалах и идти навстречу пограничникам сдаваться. Двигаясь по дороге в обратном направлении, они уже не боялись, что их слушают, и обсуждали, как им быть и что делать. Дойдя до начала маршрута, вдалеке они увидели пограничную вышку с часовым на ней. К удивлению нарушителей, пограничник не смотрел в их сторону и не докладывал по телефону о приближении подозрительных преступников. Он загорал на солнце, гимнастёрка валялась на полу, автомат лежал сбоку, и весь его вид выражал спокойствие и безмятежность. Окликнув пограничника, ребята увидели весёлую картину. Пограничник, чуть не упав со стула, спрятался за ограждение вышки. Впопыхах он стал натягивать гимнастерку и, не высовываясь из-за ограждения, закричал: «Кто вы такие? Что вы делаете в погранзоне?!» В ответ он услышал чистосердечное признание нарушителей в том, что они не местные, а приехали из Москвы и хотели с семьями проплыть на лодках по реке, и границу переходить не собирались. Расставленные пограничниками ловушки повредили случайно и пришли добровольно обо всём рассказать и покаяться.

Пограничник явно осмелел и начал судорожно крутить рукоятку телефона. Наконец на другом конце ему ответили, и он стал докладывать: «Я, старший сержант Зябликов, находясь на боевом посту на пограничной вышке, обнаружил и задержал подозрительных лиц из Москвы, пытавшихся перейти государственную границу. Направляю арестантов в часть, для дальнейшего выяснения обстоятельств дела… Служу Советскому Союзу!» - закончил разговор по телефону старший сержант. Он повесил трубку телефона и, окончательно осмелев и даже обнаглев, попросил у преступников сигареты. Их ему арестанты не дали, так как бросили курить еще в детстве, а сами спросили его: «Почему расставленные вдоль дороги локаторы нас не обнаружили? Почему взвода пограничников до сих пор нет, ведь охранная сигнализация нарушена и порвана?» Потянувшись, старший сержант Зябликов наставительно ответил: «Локаторы с зимы находятся на профилактике, я и сам ни разу не слышал, как они работают. А проволоку на растяжках постоянно рвут дикие звери, идущие на водопой. И если каждый раз после разрыва проволоки вызывать летучий отряд, то пограничников на всю заставу не хватит».

Переглянувшись, наши туристы пошли сдаваться в указанном старшим сержантом направлении. Перед заставой было распахано и отутюжено поле, длиной и шириной примерно в сто метров. Любой отпечаток ноги птицы, зверя или человека сразу фиксировался на песке. Сразу было видно, что пограничная полоса врагом не пройдена.

Перед парадным входом в казармы пограничной заставы собрался весь личный состав во главе с начальником гарнизона. Торжественность момента отражалась на лицах большинства встречающих, но на некоторых читалось любопытство и недоумение, а были и такие, с глупой ухмылкой, говорящей: «Надо же, сами себя сдают! Либо дураки, либо точно шпионы». Оценив чекистским взглядом задержанных, начальник гарнизона отдал приказ дежурному по заставе допросить нарушителей, составив рапорт о происшествии.