Шухов

Раз новаторство — значит Шухов. В 1915 году он предлагает проект арочного трехпролетного дебаркадера, призванный накрыть все платформы и поездные пути к вокзалу. Использовалась та же трехшарнирная схема, что и на Киевском вокзале, учитывавшая, что пассажиропоток на Казанском все же больше, следовательно, увеличилась и площадь покрытия. Основной пролет был высотой 24 метра и шириной 55 метров. Помимо дебаркадера Шухов проектировал конструкции перекрытия залов ожидания, колонн и балок для подвалов и потолков, ресторанов, шестигранной усеченной пирамиды шпиля вокзала на башне Сююмбике. Однако проект дебаркадера остался на бумаге — шла война и было уже не до дебаркадеров. Казанский вокзал превратился в огромный транспортный узел стратегического значения. К 1915 году на месте будущего вокзала удалось лишь закончить закладку фундаментов и построить главную башню.

Работа над проектами перекрытий Киевского и Казанского вокзалов относится к наиболее крупным гражданским заказам, над которыми трудился Шухов до 1917 года. Но в эти предреволюционные годы его ждали не только творческие победы, но и личные разочарования…

Глава двадцатая КОМУ ВОЙНА — А КОМУ МАТЬ РОДНА… ШУХОВ ВЗРЫВАЕТ КОРАБЛИ

В 1913 году, с которым в советское время было принято сравнивать все успехи в развитии народного хозяйства, Шухов был загружен работой чрезмерно. И как только он все успевал: проектирование гиперболоидов — водонапорных башен для Русского порохового общества, для городов и поселков Луга, Петушки, Лобня, Самарканд, Бухара, Каган, различных металлоконструкций для Николаевского, Севастопольского, Кронштадтского и Свеаборгского портов, для Биржи труда имени Саввы Морозова, Московского художественного общества на Мясницкой, железного подвесного моста с вращающимися кранами в Богородске, мастерской Адмиралтейского судостроительного завода в Санкт-Петербурге, для Калатинского медеплавильного завода в Карабаше, для дома Арманд на Старой площади, для двухсотметровой баржи-больницы в Астрахани, нефтекачки на станции Всполье и нефтепровода в Ярославле, Спасских медных рудников и т. д., и т. п. А сколько резервуаров, эстакад и котлов — кстати, к 1913 году в России общее число эксплуатирующихся шуховских котлов достигло рекордной цифры — пять тысяч! Кто еще кроме Шухова мог похвастаться такими темпами работы — только Владимир Григорьевич хвастовства, да и тщеславия был лишен.

Помимо собственно проектной работы в обязанности Шухова входило и наблюдение за воплощением прежде разработанных заказов — конструкций Тульского меднопрокатного и патронного завода, Русско-Балтийского патронного завода, Охтинского завода взрывчатых веществ, Путаловских верфей, Царицынского артиллерийского завода — все по Военному ведомству. Выполнение ответственных заказов требовало зачастую личного присутствия на стройках. Что-то печально-символическое было в том титаническом объеме работы, навалившейся на Шухова в преддверии Первой мировой войны. Росло не только число заказов для конторы Бари, изменялся масштаб проектов. Вот, например, огромные вокзалы, способные в один присест заглотнуть тысячи пассажиров, спешащих по своим сугубо личным делам и по службе, и тонны багажа. Но пройдет всего лишь год-два, и вокзалы наполнятся беженцами с тюками и мешками, ранеными солдатами на костылях, мобилизованными на военную службу прежде гражданскими лицами. Их частные интересы потонут перед общей страшной бедой — войной, оказавшейся в итоге для России и других европейских империй губительной.

Но пока в 1913 году царит эйфория: газеты наперебой рассказывают о грядущем праздновании главного юбилея — трехсотлетия Императорского дома Романовых. В 1913 году еще на Пасху Николай II преподнес своей супруге яйцо, да не простое, а золотое, от Фаберже (у Шухова тоже была дорогая безделушка от этого ювелира). Александра Федоровна умилялась, долго разглядывая подарок со всех сторон: на яйце, едва помещавшемся в ладони, в ряд красовались акварельные, обрамленные бриллиантами портреты всех царствовавших с 1613 года Романовых, начиная с Михаила Федоровича и заканчивая самим Николаем Александровичем. Яйцо скрывало в себе сюрприз: крошечный глобус необычного содержания — с двумя золотыми изображениями Северного полушария с обозначенными границами территории России в 1613 и 1913 годах. Сравнение этих двух миниатюрных карт России, очерченных с разницей в три века, демонстрировало, как мощно увеличилась территория России при Романовых, что внушало уверенность в незыблемости границ и твердости царской власти. Императорский орел крепко держал в своих когтях Россию — так могло показаться в 1913 году…