Шум бури (СИ)

К знахарю тоже не ходили в другое село, потому, что свои знахари были более именитыми. Девушек тоже не брали из других сёл, потому, что лучше своих девушек не было нигде. Беззаботно и беспечально по вечерам сидели на ныхасе старики и курили свои трубки.

С утра до самого вечера держал Дзека в руках аршин, но не уставал от него. Дзека искусно мерил аршином. Если у других при замере куска ткани получалось десять аршин, то у Дзека выходило одиннадцать. Люди спрашивали его:

- Где ты научился так умело торговать?

Он им отвечал так:

- Умение торговать приходит не от учёбы. Бог даёт человеку какой-то талант, и тот пользуется им до самой смерти.

Дзека после этих разговоров гладил усы и вновь принимался за работу. Он был искусен и с весами, стоило ему тронуть их рукой, и они тут же становились ровно.

Очень были сельчане довольны своим житьём, потому, что не знали лучшей жизни, да и где бы они её увидали. Чего бы им ещё хотелось желать: из года в год у них бывали большие пиры, старики рассказывали старинные предания, а младшие слушали их вдумчиво, внимательно. Самый старший в селе, старик, каждый вечер начинал свой рассказ о том, как для нартов наступил голодный год: "И вот, говорил, в тот год у нартов не было еды. Их молодёжь с утра до вечера лежала на ныхасе. Сырдон всегда был источником бед для нартов, и он на лежащую на ныхасе молодёжь натравил свою собаку, и та сжевала у лежебок болтающиеся края их ремней, и ремешки их арчита". Затем сказ старика заканчивался словами: "Пусть бог не допустит больше такого времени. Мы довольны своей жизнью. Спасибо тебе, золотой Уастыржи!" Он вверял себя под покровительство божеств и, покачиваясь, отправлялся к себе домой.

Село никогда не отлучалось надолго от песен и танцев. По праздникам молодёжь с утра до вечера танцевала за селом, на траве. Девушки дарили любимым юношам носовые платки. Глазами делали друг другу знаки. Посылали сватов, женились и жила жизнью отцов и дедов молодёжь Овражного...

* * *

Лишь на другое утро, когда солнце взошло высоко, очнулся от глубокого сна Чито. Он приподнялся на постели, огляделся по сторонам, затем встал, взял кувшин и начал быстро умываться. С улицы стали доноситься тягучие мелодии гармошки, и песня о Уастыржи. Только теперь Чито вспомнил, что сегодня праздник покровителя мужчин.

Люди веселились, пели; солнце сверкало с высоты, однако сердце Чито ничего не радовало. Чито присел на кровать. Он провёл рукой по бёдрам, но всё равно не верил, что не умер. Парень думал, что всё происходит во сне и впал в удивление. Ему казалось, что он не дома, а погиб где-то в лесу и теперь находился в раю. Чито просидел так некоторое время, потом опять впал в дремотное состояние, и сон тут же сморил его.

Люди шли на окраину села под большое дубовое дерево. Они несли с собой пироги, араку, пиво и жирные бараньи шашлыки. Старые ветви дуба были не видны от ленточек. Людей становилось больше и больше. Каждый подходил и привязывал ленточку к ветке дуба, затем бросал серебряную монету в чашку, что висела на дереве. Поприветствовав присутствующих, он вверял себя божествам и после этого садился на камень возле людей.

Люди пришли все. Больше ждать было некого. Старейший села, ловкий на язык старик Тедо, взял в руки рог и стал ходить вокруг дерева, вознося молитвы к богу. Когда Тедо завершил обряд, все стали есть и пить.

Люди сидели по трём поколениям: старики, пожилые мужчины и молодёжь. На пиру не было ни одной женщины, адат запрещал находиться женщинам рядом с мужчинами.

Когда люди изрядно выпили, их песни стали слышны далеко. Еды, питья, песен и танцев было столько, сколько угодно каждой душе. Через некоторое время младшие вдруг заметили, что рядом с ними нет их хорошего друга. Сразу послали Басила проведать Чито. Добравшись до ворот двора Чито, Басил громко крикнул:

- Эй, ты где, мой друг!?

Услышав шум, Чито привстал с кровати. Он и теперь не верил, что жив, но сидел на кровати в одежде.

Басил вошёл в дом:

- Эй, сколько же ты спишь, отважный парень, разве не пора вставать? Вон молодёжь тебя дожидается.

Чито эти слова понял основательно. Он пришёл в себя и вскочил...

- Что с тобой, Чито, ты не болен?

- Нет! Какой я тебе больной, просто ко мне пристал сон и не отпускает меня.

Басил полил воды Чито; тот умылся, сменил обувь, напялил на голову праздничную шапку и пошёл вслед за Басилом. Выглянув наружу с крыльца, сердце Чито наполнилось радостью. Он высоко поднял шапку и произнёс про себя: "Все-таки я жив!"

Пока Чито и Басил шли на пир, люди между тем опьянели и стали ссориться. Те, что сидели на пиру, разделились по фамилиям на группы и начали затевать драки. Кинжалы на солнце засверкали, как чистое серебро. Невозможно было разнять дерущихся. Остальные люди тоже разделились на две половины и бросились драться за обе фамилии!..

Кто-то донёс про драку старосте, и тот явился со стражниками к дерущимся. Староста и стражники их окружили со всех сторон и арестовали двенадцать человек. Оставшиеся ещё немного подебоширили, затем снова сели пить.