Шум прошлого

Тетка пролистала несколько страниц регистрационного журнала, что-то отметила карандашом, заглянула под стол, встала, обронив на ходу: «Подождите», пересекла гостиничный холл и исчезла за массивной дверью у самого лифта.

Это «подождите» прозвучало как-то зловеще и вызвало в Тамаре Николаевне нехорошие предчувствия, более того, чем дольше она ждала возвращения администраторши, тем беспокойнее билось ее сердце. Хотя оснований для волнения нет и еще ничего не известно, вот сейчас выяснится ошибка в записи, и просто Жана перевели в другую комнату, а телефонистка этого не знала. Но это кримпленовая дамочка как-то странно на нее посмотрела, когда Тамара произнесла имя Жана, да нет, это ей просто показалось, и через пять минут все станет ясно.

Вот наконец и она выплывает, но уже из другой двери.

— Пожалуйста, гражданочка, подождите немного, вон там… Нам нужно кое-что уточнить. Не беспокойтесь, это просто ошибка в регистрации.

Время тикало, тянулось, она просмотрела все витрины киосков с янтарем и гжелью, даже померила какие-то сережки и серебряное колечко, приценившись, поняла, что ценники в валюте; она села в кресло и, выкурив третью сигарету, взглянув на часы, увидела, что стрелки подползли к одиннадцати. Что же они там так долго выясняют?

И только она решила опять подойти к администраторше, как та сама перед ней возникла и с вежливой улыбкой произнесла:

— Пожалуйста, поднимитесь в номер четыреста пятьдесят шесть, на четвертый этаж, вас там ждут.

Дверцы лифта зловеще лязгнули и с тоскливым поскрипыванием понесли Тамару Николаевну к неведомой встрече. В длинном, тускло освещенном коридоре было пустынно, где-то в самом конце, несмотря на поздний час, слышался надрывный гул пылесоса, горничная выбрасывала из номера тюки с грязным бельем, и почти все двери комнат были открыты. Тамара никак не могла обнаружить четыреста пятьдесят шестой номер, сверялась со стрелками указателей, но каждый раз совершала какой-то странный круг и возвращалась обратно к лифту. Пришлось обратиться к уборщице, и та сказала, что в конце коридора будет зал с цветами и там она увидит нужную ей дверь. Оказывается, это люкс.

— Скажите, а вы не встречали такого симпатичного черноволосого француза? Он живет здесь уже несколько недель…

Девушка напряглась.

— Ничего не знаю. Нам не положено справок давать.

Врет, наверняка знает, Жан по-русски говорит не хуже них, наверняка с ними болтает, не раз намекал, что все эти барышни, вплоть до коридорной стукачки, в КГБ работают, хоть и подарочки от иностранцев с удовольствием принимают.

Вот зал, цветы в кадках, номер, а если не знать, то и не найти, невооруженным глазом не приметен, спрятан за пальмой. Она постучала, послышалось легкое покашливание, и лысоватый мужчина средних лет, в джинсах и ковбойке приветливо распахнул перед ней дверь.

— Проходите, Тамара Николаевна. Очень рад нашей встрече. Как говорится, если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету, — хмыкнул, осклабился, сверкнул коронками, и она поняла, что попалась.

— Садитесь поудобнее, вот хоть в это кресло, а хотите — на кушетку. Не смущайтесь, поверьте, что наша встреча — это не простое совпадение, если так можно выразиться — судьба. Я давно хотел с вами поговорить, познакомиться, и так неожиданно, поверьте, совершенно неожиданно представился этот счастливый случай. Мне позвонил администратор гостиницы, сказал, что вы ищите своего друга-слависта. Я сразу приехал, даже лучше сказать, примчался. Сейчас нам принесут чаю. А хотите чего-нибудь покрепче? Время вполне подходящее… — опять осклабился.

— Как вас зовут? Кто вы такой? И что, собственно, происходит? — Тамара хоть и вскипела, но так, для отвода глаз, потому что сразу поняла, кто этот лысый зубоскал.

— Виктор Иванович меня зовут, и хочу сразу вас предупредить: не будем ломать комедию, вы отлично знаете, о чем и о ком пойдет разговор. Так что задавать вопросы буду я, а если вы не захотите отвечать, то мне придется отвезти вас в другое место.

— Что, собственно, происходит? Какие вопросы и о ком? — взвизгнула Тамара и послушно опустилась на кушетку. — Я пришла сюда узнать о моем друге Жане Нуво. Мы беспокоимся, он должен читать лекции, а мне здесь сказали, что он уехал из гостиницы и не предупредил никого. Какое право вы имеете меня допрашивать! Вы знаете, что мой отец — академик и у него большие связи. Я буду жаловаться!

— Тамара Николаевна, я хочу помочь вам и вашему отцу тоже. Он переживает за вас, за семью… и он еще не знает о книге. Да, да, о книге, изданной во Франции, которую вам привез Жан Нуво, и ваш отец не знает еще о передаче по Би-би-си, он не знает, что вы получите деньги за эту книгу. Причем в валюте.

Тут он остановился, закурил и, выждав паузу, закончил:

— Вы должны публично отказаться от этой книги. Мы вам поможем опубликовать опровержение. Напишите, что вас обманули или выкрали рукопись. В общем, это детали и дело техники.

— Но о какой книге вы говорите? У меня нет никакой книги. Можете хоть сейчас поехать ко мне домой с обыском, и денег никаких нет. А писать я не буду ничего, это гадко.