Шум времени

С. 41. …еще в студенческие годы группка ретивых однокашников добивалась, чтобы его сняли со стипендии, а потом и вовсе исключили. – Сразу по окончании фортепианного класса, по не установленным на сегодняшний день причинам, Шостаковича вычеркнули из списка студентов. После выпускного экзамена он подал заявление с просьбой о продолжении фортепианных занятий в рамках так называемого академического курса (позднее – аспирантура), но ему не только не дали разрешения, но и попросту исключили из консерватории, мотивируя это его «явной незрелостью». Тем самым для него стали невозможными и композиторские занятия. Поначалу Шостакович впал в отчаяние. Тогда его педагог Николаев великодушно предложил учить его в дальнейшем частным образом, на дому, о чем между прочим можно узнать из письма к нему Софьи Васильевны: «Что же касается самых последних событий в связи с изгнанием Мити из консерватории, то оба мы совершенно не возражаем против постановления совета, что он и молод, и незрел для „Академии“. Но я никак не могу примириться с тем фактом, как могла консерватория закрыть двери перед таким исключительно даровитым мальчиком в 17 лет, пробывшим в консерватории неполных 4 года, и этим самым лишить его возможности продолжать музыкальное образование, хорошо зная мое материальное положение». (Цит. по: Николаев Л. В. Статьи и воспоминания современников. Письма. К столетию со дня рождения. Л.: Сов. композитор, 1979. С. 255–256.)

Формализм – идеологическое клише, использовавшееся в СССР, главным образом в 1930– 1950-е гг., для идеологической борьбы с целыми направлениями в искусстве и гонений на отдельных художников. В 1930-е гг. сами слова «формализм», «формалист» превратились в ругательства. Обвинению в формализме подвергались обычно советские и зарубежные художники, писатели и музыканты, не выразившие достаточной преданности партийному руководству.

…арестовали и расстреляли… Мишу Квадри… – Композитор Михаил Квадри был репрессирован как итальянец, имевший родственников за границей. «Шостакович посвятил ему „Басни Крылова“ и свою Первую симфонию. И это посвящение было напечатано в первых изданиях симфонии. Но после того, как Квадри расстреляли, посвящение не могло появиться в печати. ДД долгие годы поддерживал отношения с его семьей. Помогал, заботился о ней во время войны» («Лучший враг народа». Интервью с Манаширом Якубовым, главным хранителем архива Д. Д. Шостаковича // Московский комсомолец. 2006. 25 сент.).

С. 43–44. …газета писала, что опера «крякает, ухает, пыхтит, задыхается»… 〈…〉 …левачество характеризовалось как бесконечно далекое «от подлинного искусства, от подлинной науки, от подлинной литературы». – Цитаты из статьи «Сумбур вместо музыки» приведены по изданию: Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) – ВКП(б), ВЧК – ОГПУ – НКВД о культурной политике. 1917–1953 / Под ред. А. Н. Яковлева; Cост. А. Н. Артизов, О. В. Наумов. М.: Международный фонд «Демократия», 1999.

С. 44. «Имеющий уши да услышит»… – Мф. 11: 15.

С. 45. Платон Михайлович Керженцев (1881–1940) – председатель Комитета по делам искусств при Совете народных комиссаров СССР с 1936 по 1938 г.

Помимо этого, следует декларировать свое твердое намерение погрузиться в песни народов СССР, которые помогут ему переориентироваться на все подлинное, популярное, мелодичное. – 7 февраля 1936 г., после визита Д. Д. Шостаковича, П. М. Керженцев написал докладную записку Сталину и Молотову, где, в частности, говорилось: «Сегодня у меня был (по собственной инициативе) композитор Шостакович. 〈…〉 Я ему посоветовал… поездить по деревням Советского Союза и записывать народные песни России, Украины, Белоруссии и Грузии и выбрать из них и гармонизировать сто лучших песен. Это предложение его заинтересовало, и он сказал, что за это возьмется. Я предложил ему перед тем, как он будет писать какую-либо оперу или балет, прислать нам либретто, а в процессе работы проверять отдельные написанные части перед рабочей и колхозной аудиторией…» (Цит. по: DSCH. Жизнь и творчество Дмитрия Шостаковича. Документальная хроника.)