Шумел Камыш (СИ)

– Ты взяла купальник? – между делом спросил полковник, не отвлекаясь от дороги.

– Взяла, – кивнула. – Но ещё не знаю, буду купаться, или нет... Мне кажется, вода ещё холодная.

– Не оплетай. Дни стоят тёплые, солнечные. Градусов восемнадцать-двадцать – есть. Великолепно!

Скептически хмыкнула: для мужчины, который зимой поутру ходит босыми ногами по снегу, – да, а для меня – холодина.

Снизив скорость, мы свернули на щебёнчатую дорогу, и впереди показалась приземистая скрюченная фигурка в пёстром халате. Дети подозрительно притихли.

При нашем приближении, пожилая женщина посторонилась, давая возможность автомобилю въехать в распахнутые деревянные ворота, и мы оказались на придомовой территории.

– Не стесняйся, – шепнул полковник, вытаскивая ключ зажигания, и чмокнул меня в губы. – Пойдёмте! – скомандовал уже всем.

Зоря с Никитой захихикали, попеременно озвучивая звонкий чмок.

– Мам, вот скажи, зачем ты опять тягала эти двери? – выйдя из машины, спросил мужчина и бросил взгляд на открытый кирпичный гараж. – Привет!

Мы с мальчишками остановились неподалёку, в тени благоухающего куста цветущей сирени.

– Сынок… – растрогалась женщина при виде сына, её глаза заблестели, наливаясь влагой. Полковник подошёл к матери, и заключил её в объятия.

У меня в глазах вдруг защипало. Быстро-быстро заморгав, сморщила нос, прогоняя подкрадывающиеся слёзы.

– А это кто ко мне приехал? – хитро улыбнулась женщина, замечая нас. Дети зачесали носы, скрывая смущённую улыбку.

– Здравствуйте, – широко улыбнулась в ответ, обнимая Зорю с Никиткой.

– Здрасьте! – вторили дети.

– Мальки, смелее, что вы там жмётесь! – громыхнул полковник, и они сорвались с места, будто только и ждали этих слов.

Познакомившись, мы направились к небольшому двухэтажному дому из клинкерного кирпича с чёрной черепичной крышей. Добротный, крепкий – не чета нашей с мамой ветхой лачуге в деревне.

– Бабушка, а здесь есть пруд?

– А корова у вас есть?

– Бабушка, а подсербухи уже выросли? – обрушили дети целую лавину вопросов на её голову.

– Не подсербухи, а сергибусы, – поправила я мальчишек, кружащих вокруг женщины.

Полковник ухватил меня за руку, притягивая ближе и тем самым заставляя притормозить:

– А если точнее, свербига, – добавил так, чтобы услышала только я.

– Ох! – беспомощно вскинула руки женщина, замедляясь, – ребятишки, у меня от вас голова закружилась.

– Назар, Никита! Ну-ка помогите бабуле дойти до дома! – Они растерянно оглянулись, не зная, что им предпринять. Полковник поддержал меня под локоть, и они молниеносно скопировали его действие: ухватились маленькими ручками за предплечья несчастной женщины и повели её вперёд.

– Не спешите, не спешите, – запричитала она, и мы не смогли сдержать тихий смех.

– А Анна Борисовна живёт здесь одна? – полюбопытствовала я, с интересом рассматривая ухоженный палисадник, разбитый прямо под окнами дома.

– Да, одна.

Войдя на терраску, украшенную вьющимся плющом, я огляделась – уютно и чисто.

– Проходите, переодевайтесь, да я вас накормлю. Я как раз щец щавельных сварила, яичек.

– Сейчас принесу сумку с вещами, – сказал полковник, и через десять минут мы уже сидели за столом и уплетали нехитрую, но необыкновенно вкусную еду.

После плотного перекуса Анна Борисовна пригласила нас в свой сад. Везде – строгий порядок, по двору разгуливали куры, а в невысокой пристройке благодушно похрюкивали свиньи.

– Ой, там поросёночек?! – воскликнул Зоря, приникая к деревянной двери с окошком.

– Фууу… как от него воняет! – скривившись, отпрянул подальше Никитка.

– Анна Борисовна, как же вы одна за всем этим хозяйством ходите?

– Почему же одна? И Славушка помогает, и Тоня с Петей, – ответила она, проходя дальше – вглубь сада.

Я вопросительно посмотрела на полковника.

– Местные работяги. За бутылку и еду.

Понятливо кивнула, разглядывая едва набухшие бутоны ирисов и гадая, какого они будут цвета, когда распустятся.

– Вы, небось, вечером на пруд пойдёте? – спросила женщина, останавливаясь возле деревянного стола в центре сада, окружённого лавками. Опершись на столешницу изувеченными артритом руками, она тяжело опустилась передохнуть.

– Да, мам, после футбола, – ответил ей сын.

– И мы! И мы – на пруд! – наперебой заголосили мальчишки, плюхаясь рядом с Анной Борисовной.

– А мы с вами, мои хорошие, будем гусей и кур загонять, – возразила она, и гуси, словно услышав, что речь зашла о них, где-то возмущённо загоготали. – Будете мне помогать?

– Да! Да! – подскочили они со своих мест и ринулись обратно во двор.

– Только не распугайте мне их, архаровцы! – предостерегла женщина. – Пойдёмте-пойдёмте, – позвала нас, поднимаясь.

В суматохе сплошных будней мы не всегда замечаем красоту необыкновенной природы. Но здесь, находясь среди десятка плодовых деревьев, кустов малины, смородины, крыжовника просто невозможно не насладиться видом цветущих яблоней и вишен и не вдохнуть их тонкий нежный аромат.

– Сынок, ну-ка глянь, – кинула взгляд на соседний огород, – у Купаросовых ещё не вышла картошка?

Я улыбнулась: и правда говорят, у чужого козла и шерсть длиннее.