Шумел Камыш (СИ)

Тело полностью обмякает и, стоит хватке на моей шее ослабеть, как оно тотчас накреняется вбок. Сквозь щёлочку век я вижу липкий мужской взгляд… Он ползёт ниже… к моей груди, обтянутой лифом платья…

Назар подаётся вперёд… и мужские ладони пускаются в путешествие по моему телу… Лихорадочно блуждают… стискивают…

Все внутренности пробирает жуткий озноб.

– Я хотел снова испытать на себе все твои чувства… – горячо шепчет, кусая мои губы… – Как ты опять полюбишь меня… Как будешь смотреть… Хотел насладиться твоими эмоциями… Ты сама виновата. Сама… – оставляя отметины на шее… – Связалась с этим полковником. Шлюха, какая же ты шлюха!

…Но я не могу. Не могу без тебя….

…Ты моя… Только моя…

…Как же я долго этого ждал… Скоро, моя хорошая… Я позабочусь о тебе.

Я чувствую, как вязну… Снова. В этой гнилой жиже… Проваливаясь всё глубже и глубже…

Глаза сами собой закрываются.

На краю сознания я слышу треск ткани и мягко загоняю себя в темноту…

Чтобы не видеть. Не слышать. Не чувствовать.

Глава 35

Вырываясь из воспоминаний, я обнаруживаю, что сижу на кровати, свесив ноги, и с остервенением тру лицо.

– Нет-нет-нет, – резко мотаю головой. – Этого не может быть! – подскакиваю, но в следующий миг, покачнувшись от головокружения, плюхаюсь обратно.

Всё это кажется мне чем-то неправильным… нереальным…

Господи, кого же тогда мы похоронили?..

Я отчётливо помню промозглый день похорон... Хмурое небо… Густые хлопья мокрого снега, оседающие на земле и на одеждах немногочисленных присутствующих… И практически нулевая видимость…

Отряхнув чёрное драповое пальто, я делаю нетвёрдый шаг к гробу и останавливаюсь, рассматривая бледное лицо Славы…

Это он. Никаких сомнений.

Я не чувствую жалости, или страха перед будущим. Нет. Вместо этого меня наполняет какое-то странное предчувствие. Оно расползается по всему телу и согревает каждую мою клеточку.

Да… Это предвестие свободы. И, кажется, я даже чую её запах. Свежий. Лёгкий. Волшебный. Совсем не тот тяжёлый, удушливый, с которым я жила последние несколько лет...

Я не целую покойника в лоб при прощании. Не говорю с ним мысленно и не прошу прощения. Прикрыв глаза, я дышу. Дышу. Дышу...

Осторожно поднявшись с кровати, босиком подхожу к раковине. Беру стакан со столешницы и, набрав воду из крана, утоляю невыносимую жажду.

Как же я могла не заметить схожих повадок и строения тела?..

Возможно, моё сознание не допускало признаков извращённого интереса со стороны Назара и тем самым пропускало явные знаки?.. Ведь в противном случае – это бы значило, что всё повторяется вновь… и старая боль может вырваться наружу…

Из-за трясущихся рук часть воды льётся мимо рта. Стекая по подбородку, она щекочет шею и устремляется в вырез…

Молниеносно отставив стакан, я разглядываю на себе белый махровый халат. Дёргаю за пояс и, распахнув полы, обнажаю голое тело… Моя кожа почти чистая – всего лишь несколько засосов и укусов на груди. Прислушиваюсь к себе и, не ощутив ни боли, ни дискомфорта, с облегчением выдыхаю.

Но… почему он меня не тронул?..

В голове опять всплывают слова мужчины: «Скоро наша семья воссоединится…». Я скольжу взглядом по детским кроватям и подмечаю абсолютную тишину… Шумоизоляция.

Быстро завязав халат, я кидаюсь к двери и дёргаю ручку – заперто. Естественно глупо надеяться, что она открыта, но я упрямо продолжаю напирать. А затем и вовсе с криком молочу кулаками по дверному полотну.

Бесполезно.

Метнувшись к шкафу, стремительно раскрываю обе створки.

– Матерь Божья… – Одежды не так много, но вся она – моя.

Ноги подкашиваются и я, прислонившись спиной к стене, буквально сползаю по ней на пол. Прижав колени к груди, обнимаю их и всхлипываю.

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, Господи, – бормочу искусанными губами. – Не дай ему выкрасть моих котят. Я сделаю всё, что нужно. Пожалуйста. – Из груди вырывается хрип, переходящий в вой, и я, уткнувшись носом в ноги, задыхаюсь от непереносимых, раздирающих моё горло спазмов.

Раскачиваясь из стороны в сторону, как сумасшедшая, я реву до тех пор, пока не ощущаю полное опустошение.

Не знаю, сколько времени проходит, когда я вдруг слышу негромкие звуки за дверью.

– А мамочка здесь? – доносится голос Никитки, и я живо оказываюсь на ногах.