Шумерская клятва

Филип Хосе Фармер Шумерская клятва

Если буквально переводить с древнегреческого название этого сборника, то получится что-то вроде: «Полуповернутые сверхмифы». Хотя существительное имеет вариацию -«мифопарас», составленное из: «мифос», значение которого я объяснять не буду, и «пара» от латинского parere. Я писал их в качестве смехотерапии для себя и, возможно, для читателей. В моем подсознании вечно что-то зудит и чешется, так что я таким образом позволил себе слабость почесаться как следует. Атлеты, чтобы поддерживать свое тело в форме, сидят на особой диете; мои «парамифы» вроде того, только для мозга. Или, если придерживаться значения parere как «рождать», то можно сказать, что я разродился этими монстрами с огромной радостью, и не менее огромным недоумением. Или вот вам еще аналогия: гусыня снесла квадратное яйцо и хохочет - заливается от боли.

Первым я выродил рассказ «Не отмывайте караты». Он явился ко мне во плоти и крови во время прочтения «Большого Сюра и апельсинов Иеронима Босха» Генри Миллера. Если я правильно помню, там были «алмазы, которые иногда рождаются во время мощных потрясений». Дамон Найт, купивший их для «Орбит-3», не был уверен, что понимает, что это значит, как не понимал и не понимаю этого и я. Но этот, как и все остальные парамифы, очень близок к французскому Театру Абсурда, ныне столь популярному в Румынии и Ирландии. Хотя, пожалуй, мои «мифы» несколько более вразумительно изложены.

Темой рассказа «Вот только кто спортачит дерево?» я обязан Тэду Старджону. На вечеринке у Харлана Элисона он рассказал мне, что давно подумывает написать рассказ-перевертыш на испытанную временем (и всеми кому не лень) Гернсбековскую тему о сумасшедшем ученом и его прекрасной юной дочери. «А как насчет - предположил Тед - прекрасной юной ученой и ее сумасшедшей дочери?» Но потом добавил, что все же никогда не напишет такого рассказа. А мне эта тема пришлась в самый раз, и я попросил разрешения ее использовать. И он любезно дал на это согласие.

Очередной парамиф зачесался во мне после прочтения статьи об экологии и просмотра по телевизору «Трех марионеток» с участием моей внучки. Отсюда и происхождение имен трех ассистентов: Лоренцо, Керлса и Моуга.

«Шумерская клятва», вне всякого сомнения, всплыла как послед Моби Дика в момент созерцания (отнюдь не спокойного) мною счета, присланного врачами Беверли-Хиллз. И, честно говоря, я довольно долго подозревал, что написал чистую правду.

Действие в большинстве «Парамифов» происходит в научных лабораториях и операционных. Я часто спрашивал свое подсознание, почему это так, но, похоже, его оператор спокойно спит на приборной панели.

ШУМЕРСКАЯ КЛЯТВА

Загнанный в проход между полками с мороженными продуктами, Гудбоди[1], скрючившись за тележкой для покупок, наблюдал, как с двух сторон к нему приближаются убийцы. Затем, с грацией достойной доктора Блада[2] (в исполнении Эрола Флинна) он перемахнул витрину с мороженым и различными сиропами, одновременно пихнув ногой тележку навстречу ближайшему убийце.

Но несмотря на эффектность и даже некоторую элегантность прыжка, он задел край пирамиды коробок с мороженым и тяжело плюхнулся в отделе хозтоваров. Вызванная его падением лавина гаечных ключей, плоскогубцев, отверток, коробок с гвоздями и цветных проводов, перепугала покупательниц до такой степени, что одна из них тут же рухнула в обморок на стенд с кормом для животных.

Гудбоди нырнул под ограждение и помчался к выходу, маячившему у отдела спиртных напитков. Сзади раздавались вопли. Он бросил взгляд через плечо: эти идиоты совсем озверели - они размахивали скальпелями уже в открытую! Но вряд ли они собирались убивать его прямо здесь, в магазине,- скорее хотели загнать на автостоянку, где наверняка в засаде дожидалось подкрепление.

По дороге он налетел на стенд карманных изданий, закрутив его так, что «Долина Кукол», «Предложение», «Пары», «Пурпурная секс-штучка с планеты Бордель» и тому подобные книжицы разлетелись во все стороны, как гиперактивные пальцы печатающего с сумасшедшей скоростью и страстью порнографа. Ближайший преследователь, потрясающий остро отточенным скальпелем, являл собой готовую иллюстрацию к бестселлеру «Так вы решили стать нейрохирургом?»

«Как естественно и ужасно все переменилось»,- пронеслось у Гудбоди в голове в тот момент, когда он пролетал сквозь входную дверь. Ведь он сам автор этой нашумевшей книги. Правда, гонорар он так и не получил, так как знал, что стоит ему прийти за чеком в издательство, как там его поймают агенты Ассоциации медиков.

На автостоянке, освещенной как днем, дорогу ему перекрыла рванувшаяся прямо навстречу машина. Он сделал тройное сальто, что напомнило ему о триумфах в те дни, когда он восходил на сцену анатомического театра под бурные аплодисменты как желторотых студентов-первокурсников, так и маститых прославленных врачей, и, приземлившись между «шевроле» и «кадиллаком», понял, что окончательно приплыл: завизжали тормоза, захлопали двери, загрохотали шаги.