Шумерские ночи. Том 3 (СИ)

Почти — но не сразу, не вместе! И один разрушил первую Личную Защиту, а другой — другую! Креол остался наг и беззащитен, он вскинул жезл, но на него уже летел каджи с кинжалом, и крыша под его ногами дымилась, и он почти дотянулся!..

— Ашрак, — произнес Креол, резко раскрывая ладонь.

Убийца почти дотянулся. Ублюдок специально выманил Креола, уничтожив глаз Урея, а здесь напал с точным расчетом, и у него был, у него почти был шанс!.. но все-таки нет, не было. Маловато для архимага просто ловкого убийцы.

Креол кинул в каджи чары Ледяной Ноги. Мгновенно понял, что от другого заклятия ублюдок может и увернуться, что он нечеловечески быстр и ловок.

Но пустяковый фокус убрал трение меж его ногами и землей… и лазутчик полетел вверх тормашками! Шваркнулся так, что прикусил язык — и его накрыл Паралич. Каджи замер, словно его скрутило невидимой веревкой, его взгляд остекленел — и Креол неспешно подошел, наклонился, взялся за ворот туники, с силой дернул вверх — и приставил нож к горлу.

— Ну и кто тебя послал? — спросил он, частично снимая Паралич. — Трой? Или Мешен’Руж-ах?

— Я служу сакиму Седьмого Царства! — гордо ответил каджи.

— Да этот-то с чего на меня взъелся?! — разозлился Креол.

Выпытав из лазутчика все, что тот знал (очень мало) и расчленив его заклятием Двенадцати Лезвий, Креол уселся прямо на крыше, уставившись на изуродованный глаз Урея. Трехдневный труд пошел прахом. Ради чего все его старания?

Маг задумался, не превратить ли в самом деле Шахшанор в коцебу и улететь отсюда ко всем маскимам. В Шумере он уже достиг пределов мечтаний, стал Верховным магом, и ему быстро стало мало, он тоскливо озирался, ища новую цель, новую вершину.

А то вот Хе-Кель как обзавелся коцебу, так вообще перестал сидеть на одном месте, летает по всей Ойкумене. Креолу тоже все сильнее так хотелось… но Шахшанор слишком велик, пожалуй. Работа предстоит долгая, кропотная и будет досадно, если у Креола все-таки не выйдет.

Поднять в воздух такой огромный дворец куда сложнее, чем просто дом, как у Хе-Келя. И Креол все-таки не настолько хорош в големостроении и зодческой магии.

Поразмыслив, он решил пока забыть о коцебу. Вместо него Креол наконец сварганил себе то, до чего все не доходили руки — амулет, предупреждающий об опасности.

Давно надо было это сделать, но он все не знал, с какой стороны подступиться. Подобные артефакты, как ни странно, сложнее всерубящих мечей или огневых колец. Нет ничего проще, чем просто зачаровать некий предмет, придать ему магические свойства, сделать невероятно прочным или острым. Нетрудно и вложить в вещицу нужное заклинание, создать что-то вроде многоразового свитка.

Но это легко, когда нужно конкретное заклинание. Ну вот Огненная Стрела, например. Вложи ее в перстень или жезл — и будет он швыряться огнем, пока не иссякнет заряд маны. А если дополнительно поработать — будет подзаряжаться от владельца.

Но предупредить об опасности нельзя простым заклятием. Тут все гораздо сложнее. Такой амулет должен быть почти что пророком, должен уметь увидеть угрозу до ее наступления.

А «угроза» — это очень расплывчатое понятие, знаете ли.

Креол уже несколько раз делал такие амулеты, но все они выходили неудачными. Либо вообще не работали, либо, наоборот, срабатывали все время, реагировали на комаров, слишком крепкую сикеру и голос Хубаксиса. Очень сложно оказалось провести грань между опасностями.

Но в этот раз у него все-таки вышло. Это заняло три недели, но амулет получился умный, способный ограниченно считывать эфир и предупреждать, если опасность и впрямь серьезная. Он все равно иногда ошибался, чего-то не видел, а о чем-то срабатывал ложно, но все же на сей раз дело стоило потраченных усилий.

И повесив на шею эту свою работу, Креол ощутил жар. Амулет раскалился сразу же… что, уже?.. опять?..

Нет, так жить нельзя. Троя надо убить. Отрубить голову, четвертовать и сжечь.

Чтобы наверняка.

…Гнев…

…Гнев заполоняет разум…

…Гнев, страх и неверие…

Месть. Он отомстит тем, кто предал его и убил. Отомстит… и вырвется. Из Кура можно вырваться, можно. Менгске знал это, Менгске верил в это. Менгске еще при жизни совершил ритуал, закрепляющий его частичку в мире живых… не настолько хорошо, чтобы не умереть, но достаточно, чтобы суметь вернуться из мертвых.

Ему нельзя уходить глубже. Нельзя. Пять лет Менгске проболтался между мертвым и живым, пять лет бродил по берегу Реки, так и не перейдя на другую сторону. Пять лет видел вдали стены Иркаллы, но знал, что там его ждут архимаги, которых он туда отправил. И всеми силами держался за тот якорь, что создал для себя еще при жизни. Заклятие страшное и черное, заклятие очень трудное… но он был архимагом, Менгске, сын Ниддху.

И ему не нужна была ничья помощь.

— … Содомиты… — неслось сквозь сумрачные пространства. — … Я им покажу… я им всем покажу… они будут… они пожалеют…